— Это мое самое заветное желание.

— Несмотря на все, что тебе известно?

— Мы начнем сначала, — пообещала я. — С прошлым покончено. Неважно, какими мы были до нашей встречи. Сейчас это не имеет значения. Важно, кем мы станем вместе.

— Про меня не скажешь, что я добрый человек.

— А что такое доброта?

— С твоим появлением я стал лучше.

— Поэтому мне необходимо остаться.

— Любовь моя, — с нежностью произнес он и прижал меня к груди. Потом отпустил меня и развернул к Шато-Гайару.

Замок высился перед нами, как волшебный дворец, залитый лунным светом. Его башни пронзали темно-синее полуночное небо.

Я чувствовала себя настоящей сказочной принцессой и сказала об этом графу.

— Той самой принцессой, которая потом жила долго и счастливо.

— Ты веришь в счастливые развязки?

— Я не верю в пожизненное блаженство. Но мы сами будем строить свое счастье.

— Твоей уверенности хватит на нас двоих. Мне это нравится. Ты всегда добиваешься того, что намечаешь. Думаю, даже выйти за меня замуж ты решила несколько месяцев назад. Дэлис, когда о наших планах станет известно, пойдут самые разные слухи. Ты не боишься?

— Мне нет дела до сплетен.

— Я просто не хочу, чтобы у тебя оставались какие-нибудь иллюзии.

— Полагаю, самое худшее мне известно. Ты привез сюда Филиппа, потому что решил никогда не жениться. Что с ним теперь будет?

— Филипп вернется в свое поместье в Бургундии и забудет, что когда-то был кандидатом в наследники Шато-Гайара. В любом случае, ему пришлось бы долго ждать моей смерти. Кто знает, не получил ли бы он наследство в таком преклонном возрасте, когда человека уже ничто не волнует?

— Наследником мог стать его сын. Возможно, он печется о его будущем.

— У Филиппа никогда не будет сына.

— Но уже есть жена! Я слышала, что она была твоей любовницей. Так?

— Была когда-то.

— И ты выдал ее за Филиппа, который не может иметь детей, чтобы она родила сына тебе?

— В принципе, я способен и на такое. Я ведь говорил тебе, что я негодяй, верно? Но ты поможешь мне справиться с пороками. Никогда не покидай меня, Дэлис.

— А ребенок? — спросила я.

— Какой ребенок?

— Ребенок Клод.

— У нее нет детей.

— Она сама мне сказала, что беременна… от тебя.

— Это невозможно, — произнес он.

— Но если она твоя любовница…

— Бывшая любовница. Твое благотворное влияние стало сказываться на моем поведении почти с первой встречи. С тех пор, как она замужем за Филиппом, между нами ничего не было. Не веришь?

— Верю. И я счастлива. Клод просто хотела выпроводить меня. Но теперь это не имеет значения. Сейчас уже ничего не имеет значения.

— Возможно, ты слышала и о других моих грехах — прошлых и нынешних.

— Все они в прошлом. Меня заботит лишь настоящее и будущее.

— Как я мечтаю о той минуте, когда у нас будут общие заботы!

— Давай считать, что эта минута уже наступила.

— Ты само очарование, я восхищаюсь тобой. Кто бы мог поверить, что я услышу такие слова из твоих уст!

— Я бы сама не поверила этому. Ты, наверное, околдовал меня.

— Дорогая, нам надо расставить все точки над «i». Спрашивай, о чем хочешь. Ты должна узнать все самое худшее. Что еще тебе говорили обо мне?

— Что ты отец ребенка Габриеллы.

— Нет, его отец — Жак.

— Я уже знаю. И еще знаю, как ты помог мадемуазель Дюбуа. У тебя доброе сердце.

Граф обнял меня за талию и, когда мы проходили по подъемному мосту, сказал:

— Я прошу тебя не упоминать лишь об одном. Никогда не спрашивай о моем прошлом браке.

— Ты считаешь, мне есть, о чем спросить?

— До тебя дошли кое-какие слухи, конечно.

— Да, кое-что я слышала.