Пока смерть нас не разлучит - Кейт Уайт (2006)

Вообще-то такая пространственная структура, уместная в ежедневной газете, где генерал должен видеть сразу всю свою армию, выглядит несколько претенциозно в ежемесячном журнале. У нас самая горячая новость — сегодня заказываем еду на ленч не у итальянцев, а у тайцев.

Но планировка «арены» сама собой продуцирует некую энергичную суету и бурление. Обычно, проходя через «арену», я за считанные минуты соберу все редакционные новости, со всеми перездороваюсь — и уже в курсе, какое настроение у Кэт и как это настроение отразилось на сотрудниках.

Итак, в полдень в четверг я шествовала по «арене». Не успела я пройти несколько шагов, как бегущий куда-то редактор фотоотдела притормозил возле меня.

— Приветик, а я видел твою фамилию сегодня в «Пост»! — сообщил он с сияющим видом. — История про Пейтон Кросс. Довольно занимательно.

В его устах это прозвучало так, словно меня номинировали на какую-нибудь премию.

— Ага, потрясная история! — сказала я, стараясь весь сарказм выразить голосом.

— Вчера из «Пост» звонили нам — искали твою фотографию. И не хотели говорить зачем. Кэт не велела давать без твоего разрешения.

— А вот за это спасибо, — сказала я. И снова не могла не подивиться, как быстро газеты отреагировали.

Не желая и дальше пожинать плоды своей неожиданной популярности, я быстро пробежала «арену» насквозь — потупив глаза, ни с кем не здороваясь.

У выхода я оглянулась — несколько сотрудников таращились мне в спину. Я была права — все уже в курсе.

Как я говорила, моя комнатка на задах редакции. Зато напротив самого оживленного места редакции и самого большого из отделов — отдела моды, который тоже распланирован наподобие «арены», только размером поменьше.

В коридоре сегодня тесно от стоек с пестрыми купальными костюмами, только что вернувшимися со съемок.

В фотоателье, куда я заглянула, два фотографа молча, в глубокой задумчивости стояли перед манекеном в юбке и блузке и рассматривали его с тем трепетным почтением, с которым нормальные люди рассматривают «Пьету» Микеланджело.

— Кэт тебя разыскивала, — сообщил мне один из фотографов.

В его представлении у меня все внутри должно оборваться от страха: как же, шефиня требует к себе!

Но я принадлежу к той горстке сотрудников редакции, которые не дрожат перед Кэт.

Бросив сумку на второй стул в своей комнатке, я проверила автоответчик. Самое свежее сообщение от Лэндона — он с удовольствием поужинает со мной и будет у меня около восьми. Несколько друзей прочитали статью в «Нью-Йорк пост» и позвонили узнать, жива ли.

Остальные шесть сообщений, к моему отвращению, были от репортеров.

Два послания от девицы из «Дейли ньюс» — она бесцеремонно просила перезвонить ей поскорее. И четыре — от парня из «Нью-Йорк пост», который мрачным голосом требовал, чтобы я ему перезвонила, потому что дело не терпит отлагательства. Тон у него был — словно я новый решающий свидетель в деле об убийстве Кеннеди. Хрен я им перезвоню, обойдутся!

Смотавшись в буфет, я взяла чашку кофе и отправилась к Кэт. Ее офис в самом дальнем углу «арены» — единственный полностью застекленный отсек с дверью. Кэт как раз разговаривала по телефону. Завидев меня издалека, она помахала рукой: давай сюда!

Кэт вообще-то к сорока, хотя любой даст ей не больше тридцати. Светлые волосы до плеч, благородная осанка и холеное аристократическое лицо. На ней платье-мини без рукавов и красные сапоги выше колен — супермодный видок. Тут вам не «Нью-Йорк таймс»!

Кэт жестом показала: через минуту буду свободна. Я присела на кресло и отхлебнула кофе.

Спору нет, у нас с Кэт особые отношения. Я разом и подчиненная, и подруга. Конечно, мы не из тех подружек, которые раз в неделю собираются за бутылкой белого вина и целый вечер ядовито обсуждают мужиков — и этим они им не угодили, и тем. «А мой последний пил апельсиновый сок прямо из пакета. Ты представляешь?!»