Священная земля - Барбара Вуд (2006)

— Возможно, наши отношения испортились в последнее время, — сказал он хриплым голосом, будто не привык разговаривать с ней, — и теперь мы мало похожи на мужа и жену, но я любил тебя, Луиза. Господи, как я любил тебя!

Хотя на его висках появилась седина, а кожа потрескалась от палящего солнца, Лоренцо все еще оставался привлекательным мужчиной с военной выправкой. Но он уже не волновал ее так, как в Мексике, когда они были молоды и влюблены друг в друга. В тот день, когда они похоронили дочь, Луиза закрыла свое тело для мужа. И одиннадцать лет назад, взывая к Пресвятой Деве Марии и прося у нее еще одного ребенка, она молила о чуде, ибо даже тогда, ради ребенка, Луиза не позволила бы Лоренцо прийти к ней на ложе. Вместо этого Дева Мария подарила Луизе уже выросшее дитя, избавив ее от унижения терпеть объятия мужчины и от мук деторождения.

Она молчала. Лоренцо говорил, как человек, решившийся на признание. Луиза крепилась изо всех сил.

— Вы не можете ехать в Испанию.

Она сохраняла спокойствие.

— «Эстрелла» не поплывет?

— «Эстрелла» поплывет, но без вас.

— Я не понимаю.

— У нас нет денег, чтобы оплатить поездку.

— Но я уже заплатила капитану Родригесу.

— Я забрал эти деньги.

Она изумилась.

— Как это забрал?

— Я задолжал их другим людям. И помимо них еще очень большую сумму.

Лоренцо мялся с ноги на ногу, чувствуя себя не в своей тарелке в этой комнате с цветами, красочными ковриками и миниатюрными изображениями святых.

— Меня постигла неудача. Накопились долги. И еще был корабль, в который я вложил много средств. Он перевозил меха в Китай для обмена на пряности, но затонул у Филиппин. — Он сделал паузу, стараясь не смотреть на жену.

— Все наши деньги пропали? — спросила она, пытаясь не выдать голосом ярость, охватившую ее. Глупец! Какое право он имел безрассудно растрачивать их состояние? Но Луиза сдержалась. Не надо злиться. Соглашаться с ним. Обмануть его. Сделать что угодно, пока они с Анжелой не окажутся на борту «Эстреллы». — Тогда мы можем продать что-нибудь.

Он повесил голову.

— Нам нечего продавать.

— Но нам принадлежит так много вещей, Лоренцо, — мягко сказала она, разведя руками в стороны, словно указывая на прекрасную мебель, постельное белье, серебро и гобелены.

— Жена, тебе не принадлежат даже пуговицы на твоем платье. — В его голосе не было злобы, нетерпения или гнева. Он всего лишь констатировал факт, точно говорил о погоде за окном.

Она посмотрела на жемчужные пуговицы на своем лифе, потом подняла недоуменный взгляд на него.

— Как вышло, что ты все потерял?

— Вышло, и ничего с этим не поделаешь. Я сделал все, что мог.

В его глазах она увидела поражение, смущение и разочарование. Куда подевался ее бравый капитан, который когда-то столько ей обещал? Неужели он проиграл и свою гордость?

— Мы лишились… даже ранчо? — прошептала она.

Лицо у него посветлело.

— В том-то и дело, Луиза! Я договорился с богатым человеком о погашении моего долга. Взамен он получает права на ранчо и все земли, но мы по-прежнему будем жить здесь!

Она нахмурилась.

— Но каким образом? Он оплачивает твои долги, а ты отдаешь ему дом. Почему он разрешает нам остаться?

— Потому что… Еще я отдаю Анжелу ему в жены.

Луиза потрясенно замерла.

— Вы обе мне потом спасибо скажете, — быстро добавил он. — Сейчас в Европе опасные времена, вовсю бушуют революции. Крестьяне отрубают головы королям. Тебе с девочкой лучше остаться здесь, где спокойнее.

— Кто… — проговорила она, с ужасом понимая, что услышит в ответ, потому как в пуэбло Лос-Анхелес был лишь один настолько богатый человек. — Кто женится на моей дочери?

— Наварро.

Она закрыла глаза и перекрестилась.

— Пресвятая Дева Мария, — прошептала она. — Человек, грабивший мертвецов.

— Мне жаль, но решение принято.