Священная земля - Барбара Вуд (2006)

Сняв капор, она пододвинула стул к кровати и присела. Спустя пятнадцать минут по улице со скрипом и грохотом прокатила почтовая карета. Анжелика осталась рядом с Сетом.

Когда он проснулся после заката, она смогла уговорить его выпить теплого кофе. Но от предложенных фруктов и бисквитов он отказался. Потом попытался встать с кровати, говоря, что ему пора отправляться к Чарли, но у него не было сил. Тогда Анжелика укрыла его и пошла к Остлеру, где купила одеяла и еще одну подушку. Вернувшись, она устроила себе постель на полу.

На следующее утро Сету стало хуже.

Держа руку на его горящем лбу, она нащупала пульс. Он был ненормально медленным, особенно для такого сильного жара. Внезапно ее сковал страх: она вспомнила лихорадку, пронесшуюся по Мехико-Сити десять лет назад. Тогда высокая температура и редкий пульс встревожили врачей, поскольку являлись симптомами жуткой болезни: fiebre tifoidea — брюшного тифа.

Девушка в страхе закрыла глаза. Она оказалась права насчет продавца персиков. Этот человек был, как говорили мексиканские доктора, переносчиком. Он занес болезнь в Чертову Балку. Анжелика не могла пошевелиться от страха и беспомощности. От тифа люди умирают, даже молодые, здоровые мужчины.

Пока она испуганно размышляла о том, что же ей теперь делать и кого звать на помощь, Сет проснулся и посмотрел на нее болезненно-горящими глазами.

— Вы еще здесь, — прошептал он. — Можете налить мне воды?

Вдруг он наклонился через край кровати, и его вырвало.

— О, боже, извините, — простонал он, откинувшись на спину. И, к своему ужасу, она увидела, что он испражнился.

В одно мгновение все события последних недель — плавание на «Бетси Лэйн», торги на пристани, Чертова Балка — нахлынули на нее черной зловещей волной, и Анжелика не выдержала. Она выбежала из хижины, плача, зовя отца, ненавидя это место, ненавидя Сета Хопкинса.

Не разбирая пути, она бросилась прочь от лагеря, перебралась через ручей и вскарабкалась вверх по склону, усеянному пеньками.

На вершине она очутилась в лесу, где упала на землю и горько зарыдала. Все ее одиночество, чувство беспомощности и тоски по дому изливались из души вместе со слезами. А затем боль пронзила ее голову, но лекарство находилось далеко, и ей ничего не оставалось, кроме как сдаться проклятой эпилепсии, унаследованной от бабушки Анжелы.

Пока она лежала, обездвиженная болью, ее окружили видения — не пророчества или галлюцинации, а давние воспоминания о той поре, когда ей было шесть лет: о странных событиях на ранчо Палома, когда там должна была состояться свадьба, но что-то произошло, и все неожиданно разъехались. Анжелика не знала, что именно, но она внезапно вспомнила истерическое поведение матери в тот день. Карлотта, которую Анжелика всегда помнила как женщину сильную и практичную, заходилась в истерике. Это было как-то связано с исчезновением тети Марины и тем, что случилось с дедушкой Наварро. Но что сейчас выделилось в мыслях Анжелики так же ясно и четко, как окружавшие ее горные пики, так это лицо бабушки Анжелы — округлое, бледное и красивое — и голос, такой же чистый, как пение птиц в этих лесах, когда она сказала:

— Я сделала то, что давно следовало сделать. Ты можешь считать, что это преступление, да так оно и есть, но это надо было сделать.

А потом голос Карлотты, в панике:

— За тобой придут, мама! Тебя повесят! Ты должна бежать. Тебе нужно спрятаться.

И бабушка, такая спокойная и сильная.

— Я не буду ни сбегать, ни прятаться. Я готова принять все, что мне уготовано Господом. Среди женщин Наварро нет трусих.

На следующий день Д'Арси увез свою жену и дочь, и эти события стерлись из памяти Анжелики. Сейчас же, испытывая сильную головную боль, она гадала, что произошло той судьбоносной ночью и почему ее мать думала, что бабушку Анжелу арестуют и повесят? Куда исчезла тетя Марина и нашли ли ее потом?

Кто той ночью ускакал с ранчо под грохот подков?