Священная земля - Барбара Вуд (2006)

Он говорил на своем языке, кастильском. Тереза выучила язык отцов, потому что этого требовали от всех топаа, тонгва и чумаш. Язык был новым для нее, как и цветок, содержавший в себе дух, облегчавший болезни сердца, который Фелипе показывал ей. В саду росло множество новых цветов, привезенных из места под названием Европа, — гвоздики, чемерица, пионы. А за оградой бродили новые животные — коровы, лошади, овцы, — пасшиеся на траве, также завезенной из-за моря. Поля, где теперь ее люди и члены других племен занимались тяжким трудом, разрыхляя и пропалывая землю, были засеяны странными новыми растениями — пшеницей, ячменем, кукурузой. Вся эта новизна, привитая на старое место, зарождала в Терезе смутное беспокойство. Она не видела, чтобы отцы просили у земли разрешения на вспашку, хождение по ней тяжелых зверей, на то, чтобы изменить течение рек, когда прокладывали каналы там, где раньше не было. Неужели порядку пришел конец и вместо него воцарится хаос?

Тереза вспомнила день, когда появились чужестранцы. Ей было одиннадцать лет, и по деревням пронесся слух, что путешественники с юга вошли на землю предков и не выказывают ей должного почтения. Незваные гости брали воду, не испросив разрешения у реки, срывали фрукты, не получив дозволения у дерева, они срезали ветки и жгли костры без предварительного ритуала в дань уважения. Племена согласились между собой, что чужаков следовало проучить.

Но когда толпа пришла к приезжим и показала им копья и стрелы, демонстрируя решимость людей защищать духов своей земли, иноземцы внезапно подняли в воздух женщину и держали так, чтобы все могли ее увидеть. Думая, что она была шаманкой, люди притихли, ожидая услышать ее речь. Но она молчала. И не шевелилась. Была ли она мертва? Но глаза у нее были открыты, и она улыбалась. Решив, что чужаки показывают святую женщину, вожди сложили луки и стрелы в знак почтения, а их матери и сестры вышли вперед, чтобы предложить ей бусы и семена. И, когда чужестранцы построили жилище для нее и положили цветы к ее ногам, топаа, тонгва и все остальные пришли и оставили подношения для нее. Тереза тогда гадала, как женщина могла оставаться неподвижной так долго, но позже она узнала о картинах и что это была не настоящая женщина, а только ее образ на чем-то, называемом «холст». Однако и чужаки, и топаа согласились в одном: они называли ее — Прародительница[6].

Спустя шесть лет Тереза и топаа все еще недоумевали, почему иноземцы оставались здесь? Наверняка это не могло продолжаться дольше, говорили вожди и шаманы племен: ни один человек не вынес бы такой долгой разлуки с родиной своих предков. А по словам отцов, они проделали очень долгий путь. Однако что-то в их новых знакомых, несмотря на их щедрость, тревожило Терезу. Весной с визитом приезжал вождь отцов. Совсем невысокий человек — топаа возвышались над ним, подобно гигантам. Его звали Хуниперо, так же, как и куст можжевельника. Тереза подслушала, как этот отец Серра рассказывал о людях, которых называл индейцами, устроившими бунт в миссии под названием Сан-Диего, и о том, что это очень скверно. Потом Тереза услышала, как Хуниперо сказал:

— Духовные отцы должны наказывать своих сыновей, индейцев, ударами.