Золотые рыбки - Алена Судакова (2013)

Сергеич подтвердил предположение Семена.

— Думаю, на этот раз мы имеем банальное изнасилование, то есть банальное в смысле…

— Я понял, — отмахнулся Семен.

Подробности дела, которое, скорее всего, будет вести другой опер, его сейчас не интересовали.

Эксперт кивнул, уступил место криминалистам, которые работали со следами. Витя пытался допросить женщину. Она пришла в себя, но с трудом припоминала, что с ней произошло. Посидела со знакомым… попила кофе… закружилась голова… Очнулась здесь.

— Поскользнулся, очнулся — гипс, — ухнул Сивцев. — Осторожней надо, гражданочка, выбирать знакомых! Видать, в кофе вам подсыпали что-то.

Она зарыдала, размазывая слезы по грязному исцарапанному лицу.

— Ничего, это ничего, поплачьте, — гладил ее по голове Сергеич. — Легче будет. Что там со «Скорой»?

Врачи подъехали. Семен передал им пострадавшую, которая назвалась Лялей Божко, снял данные с ее паспорта — сумочку нашли в канаве. Включив мигалки, «Скорая» выскочила на трассу в сторону Москвы.

— Нам тоже пора.

Семен махнул Коноплеву, чтобы тот разворачивал машину, и облегченно выдохнул:

— Ну и слава Богу, что это не он.

Осталось написать отчеты — и по домам, спать!

Глава 4. Покой нам только снится

Алена проспала около часа. Этого вполне хватило, чтобы к вечеру почувствовать прилив сил. Она разбиралась в коробках, двигала мебель и протирала посуду. В квартире гремела музыка — чтобы не скучать. Особых предпочтений не было. По настроению могла послушать романсы или шансон. Главное, чтобы до сердца и души доставало. Сейчас пел Стас Михайлов. Его «Небеса» она могла слушать бесконечно.

Первым делом Алена отнесла вещи в спальню. Занялась кухней, оставив большую комнату на потом. Одной не справиться, нужна помощь Мимочки. У той прекрасный вкус на что куда ставить, класть и вешать. В свое время она училась на курсах дизайнеров, пока не надоело. Ей вообще все надоедало слишком быстро, включая собственного мужа. Правда, в этом Алена с Мимочкой была согласна: Николай не стоил выплаканных слез. Он пил, лечиться не хотел да еще и руку на жену поднял. Так что Алена поддержала Мимочку в разводе, а Мимочка подставила плечо сейчас. Они знали друг друга так давно и так хорошо, что, пожалуй, пуд соли на двоих уже съели.

Решив повесить новенькие шторы, Алена залезла на стремянку. Но крюк не выдержал, и одна из гардин рухнула вниз с грохотом, попутно разбив дурацкую вазочку, прихваченную у мамаши Куроедова.

— Упс…

Следом обломился второй крюк. Делать было нечего. Алена слезла со стремянки, покопалась в коробке и вытащила дрель. Потом, подумав, сменила ее на перфоратор. Где наша не пропадала. Заперла патрон и сделала несколько ударов. Стена поддалась легко. Алена вбила дюбель, ввернула шуруп. Гардины теперь держались плотно. Шторы легли красивыми кремовыми фалдами — Алена осталась довольна. И персиковая тюль подошла как нельзя кстати. Недаром отвалила за нее хорошие деньги. Мимочка тоже настаивала: «Бери то, что нужно».

Со шторами квартира преобразилась, стало уютнее, теплее. Даже голые стены перестали раздражать. Хотя почему голые? Один из знакомых богемных художников, Гриша Кудинов, подарил Алене ее собственный портрет. Неплохой, надо сказать, хоть и ню. Когда Кудинов предложил нарисовать ее голой — это он предлагал всем знакомым женщинам — Алена пригрозила подбить ему глаз за идею. Позировать она не собиралась, но Гриша сделал по-своему: она напилась и забылась, а он воспользовался этим. Впрочем, Алене картина понравилась, а Куроедов впал в ступор. Дома он устроил грандиозный скандал, поддержанный мамочкой. Поэтому и художника, и портрет пришлось на время выкинуть из головы.

На новую квартиру портрет переехал вместе с ней. Алена примерила его на стену и осталась довольна.

— Неплохо.

Снова заработал перфоратор. Картина подошла идеально…