Золотые рыбки - Алена Судакова (2013)

Бомжиха топталась, вытаскивая из карманов нехитрый ужин — недоеденный пирожок и полбутылки пива. Десерт — сигаретный бычок. Потом она принялась укладываться спать: стелила картон, приноравливалась лечь так, чтобы ноги не лежали на голом бетоне. И все что-то бурчала.

Вадим наблюдал за ней, раздумывая, как поступить. Потом тихонько подволок манекен так, чтобы не испачкаться в краске: ему еще возвращаться обратно.

Спрятавшись за угол, приподнял пластмассовую руку и тихонько позвал именем, которое первым пришло в голову:

— Прасковьюшка…

Бомжиха замерла, потом судорожно перекрестилась и икнула.

— Васьк, ты что ли? Вась…

Встав на колени, она поползла вперед. Вадим спрятался в темном углу, где было накидано какое-то тряпье и валялся грязный брезент. Бабка осторожно выглянула, увидела забрызганные «кровью» стены и заорала. Так громко, что Вадим смеялся и не слышал собственного смеха. Она еле-еле поднялась на ноги, пятясь, добралась до лестницы, скатилась вниз и побежала к трассе. Вадим выбрался из здания с другой стороны и кинулся к кустам боярышника. Только бы повезло! Пока что все выходило как по-написанному: бабуля сработала на отлично. Тормознула машину, заставила водителя позвонить в полицию. Пора было уходить. Но азарт оказался сильнее потливого страха, и Вадим дождался патрульной машины. А после ушел. Переоделся в новую одежду, забрал старую с собой и уехал на попутке. Он оставил Краснову «письмо» — если тот не дурак, то прочтет его.

Казалось, все прекрасно. Но близилась ночь, и Вадим начал переживать. Рыбок едва не забыл покормить. А они ждали, тыкались пучеглазыми мордами в стекло: Ванда, Зизи, Хельга.

— Плывите сюда, плывите, мои дорогие…

Неужели он прокололся?..

Этот вопрос он задал сейчас матери. Жаль, что ответа не слышно. Но под кладбищенскую тишину думалось легко. И страха тут не было. А на работе — был. Вдруг его вычислят по манекену? Пластмассовая кукла не давала покоя. Теперь, если на складе появлялись чужие люди, Вадиму мерещилось, что пришли за ним. Долго в таком напряжении он не выдержит, сорвется. А так бы не хотелось срываться сейчас, когда нашел ее!

Она красива. Слишком красива для поганого мента! Он не сможет понять ее изящества, утонченности, шарма. Такую женщину, как Алена, нельзя просто любить. Ею нужно восхищаться!

Вечерело. Вадим последний раз взглянул на могилу матери, убрал слизняка, ползущего по цоколю, и дотронулся до земли.

— Я скоро приду, мама. Насовсем.

Эта мысль мелькала не первый раз и уже не пугала. Он всегда знал, что не сможет жить без матери. Они связаны неразрывно — он, мама и… Алена.

Теперь Вадим знал, что делать: уйти и прихватить с собой ее.

* * *

Сколько всего, оказывается, может рассказать пластмассовая кукла!

Семен с Владом ездили по адресам магазинов, где заказывали подобные манекены. Магазинов было около сотни. Не так много, если учесть количество разных торговых центров, бутиков и тому подобное. Они приезжали и задавали одни и те же вопросы, видели удивленное выражение на лицах продавцов и менеджеров.

— Заказывали ли мы таких куколок? — тощий менеджер, парень лет двадцати двух, в идеально накрахмаленной и отутюженной белой рубашке, поправил узел галстука. — Да, заказывали. А что?

Посторонние вопросы Влад с Семеном игнорировали.

— В каком количестве, когда, все ли они на месте?

— Я точно не помню, но если нужно…

— Нужно!

И менеджер пошел искать ответы на странные вопросы. Вернулся и выдохнул:

— Все на месте. Восемь штук. Вот документы по доставке.

В других магазинах разговоры получались примерно такими же.

— Поехали в торговый центр на Каширку.

Коноплев послушно развернул машину.

Влад с Семеном сидели на заднем сидении.

— Как у тебя с Аленой?

Семен сморщился.