Дела сердечные - Тьерни Макклеллан (2000)

— Ну да, — кивнула я, — с букетом, который ты присылал Труди каждый вторник? На этой неделе никаких цветов не было. — Я погрозила ему пальцем. — Знаешь, невольно напрашивается мысль, что ты заранее знал, что Труди не доведется их получить.

Дерек молча смотрел на меня, качая головой, словно не веря, как я до такого додумалась. Но его загар вдруг посветлел на несколько тонов.

От Энни, должно быть, тоже не ускользнула бледность Дерека. Горе, видимо, обострило ее защитные рефлексы, поскольку она тотчас кинулась на подмогу:

— Бога ради, Скайлер! Да это же ничегошеньки не значит. Ну не заказал он эти дурацкие цветы, — может, просто из головы вылетело. Вспомни, от Труди ведь с самого обеда не было ни слуху ни духу. Мало ли что с расстройства забудешь! — фыркнула она. — И уж из этого никак не вытекает, что Дерек ее убил.

Я не сразу ответила Энни. Некоторое время молча смотрела на нее, чувствуя, как кусочки мозаики складываются в картинку. Немудрено, что Труди вдруг принялась сватать Натана с Энни. Наверное, опасалась, как бы сестрица с Дереком не снюхались, вот и поспешила пристроить родственницу, на всякий случай, если Энни и впрямь положила глаз на ее муженька.

Боже, до чего трогательно!

Я скрестила руки на груди:

— На мой взгляд, у вас двоих был отличный мотив для убийства.

Энни вздернула подбородок:

— И что с того? Мы этого не делали. — Она тоже скрестила руки на груди и с вызовом уставилась на меня.

Мне стало неуютно. Если Энни врет, у нее это великолепно получается, не отнимешь. И все же сомнения в их невиновности оставались. Я в упор посмотрела на Энни, затем на Дерека.

— Почему бы не предоставить полиции решить, делали вы это или нет?

У обоих в глазах заметался ужас.

— Нет! — вскричала Энни. — Полицию привлекать незачем. Я говорю правду.

— Ну еще бы!

Подбородок Энни взлетел еще выше.

— Слушай, я докажу тебе, что говорю правду. Я даже признаюсь, что мы собирались ее убить!

Это небрежное признание на миг лишило меня дара речи. И Дерека, кажется, тоже. Он так посмотрел на Энни, словно готов был убить ее.

Я тоже вылупилась на Энни. Если они с Дереком собирались покончить с Труди, это, безусловно, объясняло ее любовь с первого взгляда к Натану и благосклонное отношение к сватовским ухищрениям Труди. Вот, значит, почему она встречалась с Натаном — чтобы отвести подозрения от своей интрижки с Дереком.

Выходит, мерзавка использовала моего сына. А он-то, бедненький, считает ее "единственной и неповторимой".

Я отступила на шаг от Энни. Лучше сохранять некоторую дистанцию. Ибо мне вдруг нестерпимо захотелось отхлестать ее по самоуверенной физиономии.

А эта чертовка, не поверите, с победным видом повторила:

— Да-да, Скайлер, ты не ослышалась. Мы с Дереком уже несколько месяцев вынашивали планы убийства Труди!

Господи помилуй! Да она этим гордится!

— Энни, может, ты все-таки заткнешься? — В голосе Дерека, к его чести, гордости не слышалось. Однако слышалась нешуточная угроза: казалось, он вот-вот задушит Энни. Даже в нетерпении сжимал и разжимал кулаки. — Заткни свою поганую пасть!

Энни и ухом не повела, даже не взглянула в его сторону. Передернув плечами, она продолжала:

— О разводе и речи быть не могло, разумеется.

— Разумеется, — кивнула я.

Похоже, я поспешила с ответом. Энни пронзила меня взглядом, скривив губы.

— О разводе действительно не могло быть речи. Это было бы невозможно.

Я смолчала. Энни тряхнула волосами:

— Думаю, ты не хуже меня знаешь, что наша обожаемая Труди была не из тех, кто оставил бы нас с Дереком в покое. Ни за что! Если бы Труди узнала про нас с Дереком, она бы не отказала себе в удовольствии превратить нашу жизнь в ад. Уж ты-то знаешь!

Что тут скажешь? Это и впрямь было в духе Труди.

Очевидно истолковав мое молчание как согласие, Энни продолжала: