Дела сердечные - Тьерни Макклеллан (2000)

— Нет, — ответила я, продолжая заполнять бланк, что говорит об истинной степени моей "глубокой" тревоги. — Я так понимаю, в доме на Саратоге ее не было?

— Не было, — отозвался Дерек явно дрожащим голосом. — А ты уверена, что она именно туда собиралась? Потому что я туда съездил, а там пусто.

Уж не знаю почему, — видимо, из-за его "особой близости" с Труди — я перенесла свое отношение к ней на Дерека и ощутила всплеск раздражения.

— Дерек, — процедила я сквозь зубы, — мне известно только то, что написано в ее записке.

Намек был прозрачен: возможно, Труди изложила на бумаге не все свои планы, — бог свидетель, по части правдивости эта женщина отнюдь не Джордж Вашингтон, — но Дерек не смекнул.

— Послушай, — заканючил он, — мне ужасно не хочется тебя затруднять, но не могла бы ты поспрашивать в офисе? Может, кто с ней разговаривал? — Он помолчал, затем добавил: — Знаешь, если честно, я начинаю волноваться.

Я чуть не фыркнула в голос, а про себя подумала: "Волноваться? Интересно, из-за чего? Труди явно решила устроить себе выходной. Кстати, не в первый раз — и уж точно не в последний".

Да-да, именно так и подумала: "И уж точно не в последний".

Однако, отстранив трубку от уха, вопросила:

— Никто не разговаривал с Труди за последние несколько часов?

К тому времени к нам с Барби присоединилась и Шарлотта Аккерсен. Коллеги дружно покачали головами.

— Дерек, никто с Труди не говорил.

Он не отзывался, и мне даже показалось, что он повесил трубку.

— Дерек? — повторила я.

— Да-да, слышу. — Голос его дрожал.

И вновь последовала затяжная пауза. Я уже начинала терять терпение. Чего, скажите на милость, он от меня хочет? Сам молчит, а у меня и без того дел хватает, чтобы еще висеть на телефоне и дожидаться, когда он вымолвит словечко.

— Давай договоримся так, — взяла я инициативу в свои руки, — как только Труди появится, я попрошу, чтоб она тебе позвонила, идет?

— Да-да! Конечно. Отлично. Попроси ее позвонить сразу же, как только придет. Пожалуйста, — рассеянно произнес Дерек и дал отбой, даже не попрощавшись.

Слушая короткие гудки, я ни на секунду не усомнилась в том, что Труди водит за нос старину Дерека. Возможно, она за что-то на него разозлилась — вот и решила проучить, исчезнуть на несколько часов.

А что тут удивительного? Манипулировать людьми — любимый вид спорта Труди. Ее хлебом не корми, дай как следует кого-нибудь завести, а потом вдоволь полюбоваться на процесс в развитии. Стоит только вспомнить, как лихо она насадила на крючок моего сына Натана…

Дело было так. Вскоре после появления Труди в нашем агентстве Натан как-то заглянул в офис, чтобы вытащить меня на обед, и Труди тут же его атаковала. Ее стол находится в противоположном от входа конце комнаты, однако, едва Натан переступил порог, Труди сломя голову бросилась ему навстречу и тут же вцепилась в руку.

— О, добрый день, добрый день! — заворковала она, игриво стреляя глазками. — И с чем же к нам пожаловал такой красавчик?

Натан, сраженный магией ее взгляда из-под длинных ресниц, заблеял:

— Я… э-э… я… э-э…

Складывалось впечатление, будто весь словарный запас Натана неожиданно сократился до этих двух слогов, а посему я решила прийти ему на помощь:

— Труди, познакомься, это мой сын Натан.

Уж не знаю, играла Труди или нет, только ее безукоризненно накрашенный ротик изумленно приоткрылся. Выпустив руку Натана и отступив на шаг, дабы получше его разглядеть, Труди воскликнула:

— Вы — сын Скайлер? — Даже вспомнила, паршивка, как правильно произносить мое имя. Видимо, ее память включалась и отключалась самопроизвольно — как сломанный радиоприемник. — Ну надо же!.. Просто не могу поверить!