Сломленные - Мартина Коул (2006)

— Вы выросли в хорошей семье и получили достойное воспитание, потому так и говорите. Да, я защищаю своих девочек, но кто же их защитит, если не я? Кто-то должен попытаться достучаться до них и наставить на путь истинный. У меня неблагодарная работа, подопечные от меня отмахиваются по двадцать раз на дню. Но я не оставляю своих попыток, и иногда мне удается что-то им внушить. Я заставляю девушек призадуматься над тем, как они живут. Заставляю их в первую очередь думать о детях. Люди готовы жертвовать кучи денег на различные добрые дела — на бедствующих детей Румынии, например. Да на что угодно! В это самое время здесь, в нашем городе, за неделю умирают двое детей из неблагополучных семей, причем у младенцев больше шансов умереть от побоев, чем у дошкольников и детей школьного возраста. У нас есть женщины, которые рожают детей без счету, производят их, как конвейерная лента, не получая при этом практически никакой поддержки. Некоторые районы — просто рай для педофилов, для их невидимой деятельности. Некоторые случаи насилия над детьми имеют корни в далеком прошлом — восходят к бабушкам и прабабушкам, которые тоже в свое время подверглись насилию со стороны родственников или друзей семьи.

Роберт перевел дыхание и взглянул на Кейт, которая внимательно его слушала.

— Я смотрю на себя как на маленькую шестеренку в огромном механизме социальной защиты, — объяснил он. — И пытаюсь помочь подопечным, а не высмеивать их. Хочу, чтобы они сами увидели свои пороки, а не читаю им морали, как делают очень многие. Я пытаюсь стать другом для своих подопечных, пусть даже большинство считает их отбросами общества. Короче говоря, я пытаюсь внушить отверженным людям немного самоуважения. Это, по моему убеждению, является основным в работе с теми, кто оказался на самом дне общества.

Кейт по-прежнему слушала не отвлекаясь, но Роберт знал: ему не удалось полностью убедить ее. Что ж, он будет делать то, что считает необходимым.

— Как вы думаете, кто еще из девушек мог входить в этот порнографический круг, кто еще мог позволять использовать своих детей? — спросила Кейт.

— Только без протокола, договорились?

Она кивнула:

— Разумеется, все останется между нами. Как по-вашему, кто еще мог бы нам помочь? И кто мог раскручивать порнобизнес вместе со Сьюзи?

— Я вам уже говорил: обратите внимание на детектива Баркера. Его окружала целая орава детей, когда он работал здесь, в Грантли. Большинство из них все еще живут здесь, но никто не предъявлял ему претензий. Он все устроил так, что никто не мог его тронуть. Ребенком Сьюзи была одной из его девочек, и Керри Элстон, и Таша. Да многие. Его пытались привлечь, но так ничего и не смогли доказать. Вместо того чтобы пойти под суд, как следовало ожидать, он, наоборот, поднимался по службе все выше и выше. Да, Баркер — это тот общий знаменатель, который связывает многих фигурантов вашего расследования.

Кейт нахмурилась, осознавая все значение сказанного.

— То, о чем вы говорите, отражено в каком-нибудь деле?

— Двенадцать лет назад изнасиловали и убили одну девочку — Лесли Кармайкл. Поднимите это дело — возможно, оно натолкнет вас на какие-нибудь новые мысли.

Имя прозвучало как сигнал к действию, и Кейт благодарно улыбнулась:

— Спасибо, Роберт.

Он пожал плечами:

— Почему бы не помочь, если это в моих силах, дорогая? Но помощь была неофициальной, не забывайте. Я не хочу, чтобы меня начали преследовать за распространение сплетен.

Кейт допила кофе и не отказалась от новой чашечки, которую предложил Роберт.