Сломленные - Мартина Коул (2006)

Дальнейшее поразило не только Лукаса и Джанни, но и Кейт: Голдинг со всего размаха ударил Лукаса ногой по лицу. Голова сутенера запрокинулась, послышался хруст, из носа хлынула кровь, изо рта посыпались зубы. Джанни закричала от страха.

Голдинг нагнулся к Лукасу и прорычал ему прямо в лицо:

— Ты уже достал меня. Если тебе понравилось, то я могу продолжить, жирный боров! Можешь кричать сколько влезет, никто тебе не поможет. Мы полицейские, и нам на всех плевать. Я понятно объясняю?

Лукас трясся от страха. Больше всего в жизни он боялся физической боли.

Кейт пыталась подавить отвращение, которое вызвала у нее эта сцена, и остаться внешне невозмутимой. Она понимала, что Патрик на месте Голдинга вел бы себя точно так же, но легче ей от этого не становилось. Пытаясь скрыть свои эмоции, она опустилась на колени и занялась видеокассетами, валявшимися на полу. Одну из кассет она вставила в видеомагнитофон.

Юная девушка лет тринадцати нервно улыбалась, глядя в камеру. По внешнему виду это был еще совсем ребенок с угловатыми формами. Ее яркий макияж никак не гармонировал с детской фигуркой, большие испуганные глаза смотрели прямо на Кейт. Затем рядом с девушкой появился мужчина лет пятидесяти с пухлым животом и похотливой улыбкой на небритом лице.

— Твои друзья, Лукас, я прав? — холодно спросил Голдинг. На щеках инспектора перекатывались желваки.

— Я расскажу вам все, что вы захотите. Только не бейте меня! — взмолился Лукас. Из его рта лезли кровавые пузыри.

Джанни со злорадной усмешкой смотрела на Лукаса, молившего о пощаде. Кейт вытолкнула ее из комнаты со словами:

— Убирайся отсюда и не возвращайся, если не хочешь, чтобы и тебя упрятали за решетку!

Джанни не нужно было повторять дважды. Она опрометью выбежала прочь.

Голдинг схватил Лукаса за волосы и рывком сдернул с кресла на пол. Халат сутенера распахнулся, и жирное тело предстало во всей своей омерзительной наготе. Голдинг несколько раз ударил ногой по этой безобразной груде плоти.

— Кто заказчик? — прошипел он сквозь зубы.

— Я. Я все делал сам. Поэтому здесь так много видеокассет. Пожалуйста, позвольте мне встать, позвольте мне встать… — жалобно простонал Лукас.

Голдинг посмотрел на Кейт:

— Что вы скажете на это, мэм?

— Я уверена, он врет, — произнесла Кейт ледяным тоном. — Он слишком глуп и ленив, чтобы в одиночку заниматься подобным делом. Итак, Броунинг, я еще раз спрашиваю тебя: на кого ты работал?

Голдинг снова замахнулся. Лукас закричал, подняв руки вверх:

— Стойте! Я не могу, не могу! Это очень опасные люди…

Кейт тяжело вздохнула:

— Ты утомил меня, Броунинг! В твоих же интересах рассказать нам все, и немедленно.

Лукас умоляюще посмотрел на нее. Изо рта у него сочилась кровь. Кейт со всего размаха ударила его по лицу:

— Мне нужно знать имена прямо сейчас, ты понял меня? Если не скажешь, он тебя убьет. Ну так что?

— Мне так больно! — заныл Лукас.

— Лишь ты один можешь прекратить эту боль.

Голдинг снова ударил его кулаком по лицу. Лукас рухнул на пол, кровь ручьем текла у него изо рта и из носа. На некоторое время он лишился чувств.

Голдинг пошевелил его ногой, Лукас очнулся и неожиданно закричал:

— Это русские! Я работал с русскими! Они руководили всем этим делом.

— Какие русские? — Кейт смотрела на него с изумлением.

Лукас забубнил, сплевывая кровь:

— Борис Стравинский. Я познакомился с ним через Баркера несколько лет назад. Потом я придумал, как можно заработать, и вспомнил о нем. Он сразу согласился. Это ведь огромные деньги!

У Кейт закружилась голова от гнева. Она поставила другую кассету. На ней были незнакомые ей маленькие дети.

— Да у вас, как я погляжу, целый детский сад в распоряжении, мистер Броунинг. Сьюзи Харрингтон работала с вами? — спросила Кейт ледяным тоном. Реальность казалась ей кошмарным сном, она говорила и действовала как лунатик.