Северное сияние - Nell

— Она. Останется. Здесь, — медленно, чеканя каждое слово, произношу эту фразу и ставлю перед напарником чашку свежесваренного ароматного кофе, — А теперь остынь, попей кофейку и позволь я тебе кое-что объясню… — дождавшись, когда Алексей, все еще дуясь, сядет на диван и внимательно воззрится на меня, я продолжила, — Алёш, я знаю ты считаешь, что я слишком много личных переживаний примешала к работе и, возможно, мне действительно стоит отдать это дело на расследование другому оперу… Но я хочу разобраться в этом деле сама, понимаешь?! И дело не в том, что поймать Саблина — это отличный шанс добавить великолепную характеристику в личное дело… Не только в том… Она сама пришла ко мне! Мы её не вызывали, не приводили на допрос. Если это действительно её рук дело, значит мы имеем дело с очень умной и невероятно хладнокровной особой. Это подстегивает, не считаешь?! Давай ещё раз проанализируем ситуацию… Что мы имеем на данный момент? У нас есть труп шестнадцатилетнего подростка, убитого ударом ножа в печень. У нас есть свидетельница, утверждающая, что знает, где этот нож. У нас есть труп матери свидетельницы, убитой, скорее всего, тем же ножом и снова в печень. Ты криминалистику проходил? Сколько может прожить человек с проникающим ранением печени?

— Если человек сильный физически и кое-что понимает в анатомии, то минут пятнадцать-двадцать.

— Правильно! Но только в том случае, если рану зажать, слегка остановив поток крови и терпеть при этом сильную боль. Александров был физически развит, спортсмен… Как ты думаешь, мог он протянуть несколько минут, если сразу от болевого шока не вырубился?

— Мог. Но…

— Но видел ли его кто-нибудь в эти несколько минут? Вот в чем вопрос… На месте преступления, непосредственно вблизи от места расположения тела, были следы протекторов трёх видов. Эксперты слепки взяли?

— Да. Установлено, что один из протекторов принадлежит убитому. Следы нашего дедка-сторожа, обнаружившего тело, тоже имеются…

— Но не вблизи Александрова!

— Нет, на некотором удалении…

— Значит, он к нему близко не подходил. Хорошее зрение, однако у дедка, если в темноте, он смог разглядеть и узнать потерпевшего. Но это другой вопрос. Значит у нас имеются следы двух человек. Тот абрек, которого ты допрашивал, ему предъявляли фотку Саблина для опознания?

— Обижаешь, начальник… Конечно, предъявляли!

— И?!

— Опознал в нем человека, подходившего к нему в ларек.

— Ага… Ты у него не уточнял, мужик был в крови, но как? Только руки, или лицо, или куртка?

— Честно говоря, нет…

— Вызови его ещё раз и уточни. А ещё лучше, прям к нему в ларек иди и на месте расспроси!

— Сделаем.

- Значит, возможно, один из протекторов принадлежит Саблину. Но чьи третьи следы?

— Я, наверно, немного успокою тебя… Следы явно мужские.

— По-твоему, девушка мужскую обувь носить не может?!

— Но не 43-ий же размер!

— Можно ведь и носки теплые одеть, и ваты в носы понапихать. Ладно! Идем дальше… Теперь о Кристине. У нас она рассказала мне интересную историю, после чего я и сделала вывод по Саблину, но… началось-то все с ножа, а вот тут она начинает путаться. Вроде как она знает, о каком ноже идет речь, но прямо ничего не говорит.

— И что ты думаешь?

— Если тебе интересно моё личное мнение, то она действительно знает, кто убил Александрова, но боится об этом говорить. Возможно это и не Саблин…

— Что???

— Ну, представь себе — может Саблин действительно шел на встречу с парнем, но… нашел его уже умирающим. Может поэтому и кровь на нем была…

— Мой абрек слышал, как они ругались!

— Но не видел же. А может они и не ругались?! Многие просто разговаривают на повышенных тонах, да и вокруг было тихо, никого… Короче, много непонятного в этом деле. Теперь по матери Кристины. Эксперты могут сделать сравнительный анализ ножевых ранений? Одно орудие или разные?

— Завтра заключение будет готово.