Повезло - Лиза О'Нил

Джордан начал сражаться с липкой тканью и уже не так деликатно попытался стащить ее с влажной кожи Эвы.

– Просто издевательство, – проворчал он сквозь сжатые зубы, – делать такое платье из клея.

– Я… это… ох, черт.

Эва отбросила протесты и ринулась ему помогать.

И уже почти сняла наряд через голову, когда раскладушка не выдержала и рухнула.

– Блин. – Эва ничего не видела из-за алого моря перед глазами.

Джордан проворчал то же самое ругательство. Похоже, второй глухой удар – это он приложился о стену офиса.

Рывком сбросив платье, Эва убедилась, что права. Джордан держался за зашитую голову, в глазах его плескалась боль.

– Бедняжка. Дай посмотрю. – Она заставила его убрать руку и увидела предательскую струйку крови. – У тебя швы разошлись.

Пока Эва осматривала рану, ее собственная кровь постепенно остывала.

«Рану, которую нанесли ему подручные моего дяди». Эва напомнила себе, почему ей нельзя сидеть здесь полуголой. А ведь она едва не занялась определенно невероятным сексом с Джорданом Веллингтоном.

***

– Ерунда, – прошипел Джордан, хотя болело совсем не ерундово.

Но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, ноющей, охватившей часть тела, которая ныне отвечала у него за мыслительный процесс. [i]«У нее розовый лифчик».[/i] Из розового атласа с какими-то разрезами и вставками из черного кружева. Осматривая дивный вид горящими глазами, Джордан едва язык не проглотил.

– На чем мы остановились?

И потянулся к ней, но Эва увернулась.

– Мы остановились на том, что тебе надо пойти в задние комнаты, где я смогу зашить твою голову обратно.

– Что? Постой. Что?! – Она что-то сказала про «зашить голову»? – Мне должны снять швы завтра.

– Уже нет. – Эва встала и подобрала с пола платье. – Кожа на голове очень тонкая, достаточно легко травмируется и обильно кровоточит. У тебя разошлось минимум два шва. Я тебя подлатаю, а завтра ты пойдешь к доктору и расскажешь, что случилось.

Она оделась и протянула Джордану руку.

– Но… но… – забормотал тот, не зная, что ужасает его больше: исчезновение розового атласа и всего, что он едва прикрывал, или тот факт, что Эва всерьез собирается тыкать иголкой в его скальп. – А можно мы пропустим эту часть и вернемся к раздеванию?

– Ты пачкаешь кровью мою стену.

– Так сделай мне повязку. – Поняв, что ничего не добьется, Джордан сменил тактику. – Эва, ты ветеринар.

– Да ладно. – Она нетерпеливо взмахнула рукой. – Пойдем, здоровяк. Обещаю сильно не мучить.

– Но ты не можешь зашивать мне голову!

– Почему?

Джордан моргнул, в упор не понимая, зачем она задает этот вопрос. Для любого здравомыслящего человека ответ очевиден.

– Потому что ты ветеринар.

В глазах Эвы сгустились тучи и засверкали маленькие молнии.

– Ну да, но раз ты такая ослиная задница, то все в полном порядке.

Она развернулась и выплыла в дверь, унося все свое потрясающее белье на себе.

– Погоди! – Джордан с трудом поднялся на ноги.

Вот как, как ситуация могла так повернуться, что вместо исполнения сексуальных фантазий, которые одолевали его три дня, ему приходится защищаться от иголки?

Бога ради, она же ветеринар.

– Эва!

Голос эхом отразился от бетонных стен. Джордан ковылял по коридору в поисках хозяйки. Тело протестовало против того, что все спаривание полетело к чертям. Выругавшись, Джордан пошел дальше и наконец обнаружил Эву в той комнате, где она осматривала Финна.

Может, она и стояла спиной, но, судя по врезавшейся в Джордана волне злости, явно ощутила его присутствие.

– Эва, я ценю твое желание помочь, но… – Фраза оборвалась полузадушенным звуком, когда Эва обернулась, держа в руках что-то подозрительно похожее на шприц для подкожных инъекций. – Слушай, ты же не серьезно. – Или серьезно? – В смысле, есть же какое-то… правило, запрещающее тебе практиковать на людях.