Повезло - Лиза О'Нил

Пожелтевший снимок Эддисон – тот день, когда родители впервые встретились.

И прямо на столе – острые как бритва зубы метровой акулы.

Том всем рассказывал, будто поймал рыбину на берегу Кей Ларго.

Вообще-то, это был Джесс – заядлый рыбак, – которому пришлось затаскивать акулу в лодку, когда отец увидел, кто же им попался.

– Привет, Джордан. – Том поднял голову и указал на одно из кресел сбоку от стола. – Садись.

Джордан подчинился и вытянул ноги так, что они оказались рядом с отцовскими. Мужчины поболтали на привычные темы: спорт, погода, предстоящая малоприятная процедура уплаты налогов. Как дрессировать собаку.

Повседневная ерунда.

– Что-то тебя гложет, сын?

Джордан скрестил руки на животе и посмотрел в двойное окно. Снаружи совсем стемнело. Насекомые роились в свете фонарей и танцевали над окружающей парковку азалией.

Ком снова напомнил о себе и сжался туже.

– Думаю, я виновен в смерти женщины.

– Так-так. – Том снял очки и наклонился вперед. – Серьезное заявление. Пояснить не хочешь?

Вообще-то, не особо. Чего Джордан хотел, так это отмотать время назад. Поговорить с Лесли вежливо. Подтвердить, что да, он придурок, согласиться на еще одно свидание, еще один шанс. На что угодно, лишь бы она не пошла за ним в тот гараж.

Вот только это невозможно. Поэтому Джордан посмотрел на отца и выложил все, что узнал Коулман.

– Джордан. – сочувственно и устало вздохнул Том. – Ты не больше виноват в том, что случилось или нет с той женщиной – помни, доказательств ее смерти нет, – чем пассажир, выживший в авиакатастрофе, в гибели остальных летевших. Ты тоже тогда пострадал. И то, что ты выжил, а она – возможно – нет, не значит, будто ты поступил неправильно.

– Я понимаю. – Умом. Сердце – другое дело. – Просто мне… тошно. Мучит совесть, все перемешалось.

– Кажется, это называют синдромом выжившего. И как бы я ни радовался твоему приходу – ты знаешь, наши двери всегда для тебя открыты, – пожалуй, тебе стоит поговорить с Клэем. Думаю, он сталкивался с подобным.

– Наверняка, – согласился Джордан. – Поговорю, только… не сейчас. Меня словно под дых ударили. Лесли была – да, да, я помню, что ее смерть не доказана – порядочным человеком. Может, немного навязчивой, и у нас все явно неудачно сложилось. Но я не могу выкинуть из головы свое последнее ощущение той ночью. Облегчение. Что наконец от нее отвязался.

– У людей есть склонность… облагораживать тех, кто умер. Таким образом твои действия – по крайней мере те, что мучат совесть – кажутся неправильными. Может, ты в запале сказал что-то, о чем жалеешь. Но я знаю тебя, Джордан. Ты не из тех, кто грубит женщинам.

– Нет. – Он не грубил. Просто говорил раздраженно. Хотя какой толк, Лесли все равно мертва. – Вся ситуация такая странная. Если бы я знал, кого винить… убийства – это всегда нелегко, но хорошо, если можно найти в них хоть какую-то логику. Налетчик стреляет в охранника банка, потому что у того есть оружие. Это ужасно, это трагедия, но хотя бы понятно. В моем случае я вообще никакой логики не вижу.

***

Том наблюдал за внутренней борьбой сына и думал, как далеко может зайти в мутные воды.

– Знаешь, Джордан, я думал о той ночи. – Еще бы не думать, если твой сын попадает в больницу с сотрясением. У Тома до сих пор кровь леденела от воспоминаний. – Меня смутило, что машина, в которой тебя похитили – или, по крайней мере, в которой ты очнулся, – не та, что оставила тебя у больницы. Вдруг привезший – кажется, из багажника тебя доставала женщина? – не участвовал в нападении.

Джордан склонил голову набок:

– В смысле, свидетельница? То есть, она не должна была меня отвозить? Но если она такая добрая самаритянка, чего не позвонить в полицию?