Фаворит императрицы - Нина Соротокина (2013)

Но первым, самым первым человеком при Анне I был ее любовник Эрнст Бирон. О нем говорили, что еще в 1714 году приезжал он в Петербург искать места при дворе принцессы Софьи – супруги царевича Алексея. Однако в должность Бирона не приняли из-за низкого происхождения. Дед его служил конюхом при дворе курляндского герцога, а отец с трудом дослужился до офицерского чина.

Затем Бирон учился в кенигсбергском университете, но не окончил курс, потому что за драку с городской стражей угодил под арест. В тюрьме он просидел довольно долго, поскольку городское начальство требовало уплаты штрафа в 500 талеров. Бирон ходатайствовал перед прусским двором о сложении с него штрафа или хотя бы уменьшении его. Документы молчат о том, удалось ли ему получить желаемое, но из тюрьмы его выпустили. После неудачной учебы Бирон вернулся в Курляндию и был представлен обер-гофмаршалом Бестужевым (отцом будущего канцлера) вдовствующей герцогине Анне. Бестужев вначале «по-родственному» покровительствовал Бирону, поскольку находился в любовной связи с его сестрой.

Однако главной любовницей Бестужева была сама Анна Ивановна. Политическая игра заставила его на время оставить курляндский двор. Когда он вернулся из Петербурга, то нашел свое место прочно занятым Бироном.

Со временем Анна, желая прикрыть любовные отношения с Бироном, женила его на фрейлине Бенигне Готлиб. Бенигна отлично поняла значение этой женитьбы и постаралась стать «неразлучным другом» герцогини, а потом и императрицы. Смысл своей жизни она видела в том, чтобы сохранить положение своего мужа при Анне I. Так они и жили втроем. Анна Ивановна, как говорили тогда, не имела «собственного стола», а потому обедала и проводила все вечера в обществе Бирона и его супруги.

Леди Рендо, супруга английского посланника в России, в своих «Письмах» пишет, что Бирон был представителен, но взгляд имел отталкивающий; Бенигна же – «так испорчена оспой, что кажется узорчатой, у нее прекрасный бюст, какого я никогда не видела ни у одной женщины». При дворе Анны Бенигна стала статс-дамой, Бирон оставался до времени всего лишь обер-камергером, но Европа быстро разобралась, что к чему. При своем положении он сможет внушить Анне все, что пожелает. Австрия первой подала всем пример. Желая получить от России корпус в 30 тысяч солдат, она подарила Бирону 200 тысяч талеров и титул графа Германской империи. В Европе заговорили о том, что Бирона легко склонить на свою сторону, были бы деньги.

Обрисуем еще несколькими мазками фигуру фаворита. Вот что пишут о нем современники.

Манштейн в «Записках о России» так говорил о нем:

«Бирон не отличался умом, но не был лишен здравого смысла, хотя многие и отказывали ему в этом. К нему можно по справедливости отнести пословицу, что обстоятельства создают человека: приехав в Россию, он не имел ни малейшего представления о политике, но через несколько лет коротко узнал все, что касалось государства. Он чрезвычайно любил роскошь и великолепие, в особенности лошадей». Граф Остен был более резок в высказываниях: «Он говорит о лошадях и с лошадьми, как человек, а с людьми, как лошадь».

Леди Рендо писала о Бироне в своих «Письмах»: «Герцог очень тщеславен и вспыльчив и когда выходит из себя, то выражается запальчиво. Если он расположен к кому-нибудь, то выражает отменную благосклонность и похвалы, но он непостоянен, быстро меняется без всякой причины и часто чувствует к одному и тому же лицу такое же отвращение, какое чувствовал прежде расположение; он не умеет скрывать этого чувства и высказывает его самым оскорбительным образом. Он вообще очень откровенен и не говорит того, чего у него нет на уме, и отвечает напрямик или не отвечает вовсе. Он имеет предубеждение против русских и выражает это перед самыми знатными из них так явно, что когда-нибудь это сделается причиной его гибели».