Наследие - Кэтрин Уэбб (2016)

Кэролайн перестала плакать. Она смотрела на его улыбку в темноте, и странный покой снизошел на нее – страшная, безумная усталость взяла свое, и сон, подкравшись, как тать, одолел ее в считаные мгновения.

Наутро Корин ненадолго исчез куда-то еще до завтрака и вскоре вернулся, с таинственной улыбкой и веселыми искрами в глазах. У самой Кэролайн глаза отекли и чесались. В молчании она принялась готовить мужу завтрак, но пережгла кофейные зерна на сковороде, так что кофе получился горьким и мутным. Кэролайн разогрела вчерашнюю фасолевую похлебку и подала к ней плоские пресные хлебцы, но Корин проглотил все это с большим аппетитом. Не успел он закончить, с улицы раздался оклик. Открыв дверь, Кэролайн увидела Хатча и Джо на своих мышастых лошадях, с ружьями, закрепленными на седлах, и револьверами на бедрах. Джо держал под уздцы Потаскуху. Вороная кобыла тоже была оседлана.

– Разве вы сегодня куда-то едете? Я думала, вы собирались чинить изгороди, – проговорила Кэролайн тихим, севшим после ночной истерики голосом.

– Да вот, – ответил Корин, который, почти не морщась, разом допил кофе и уже выходил из дома, – возникло одно неожиданное дело, вот и решил съездить кое-куда.

– Куда это вы направляетесь?

– Мы собираемся… – Корин вскочил в седло, – поохотиться на койотов. – Он усмехнулся: – Ты ведь права, Кэролайн, слишком много их расплодилось вокруг ранчо. Мы стали недосчитываться кур, а тебе эти твари мешают спокойно спать. Да и денек сегодня просто отличный, чтобы немного размяться!

С этим восклицанием он натянул поводья. Потаскуха встала на дыбы и радостно всхрапнула.

– О, Корин! – Кэролайн была тронута тем, как муж старается помочь ей.

Мужчины приветствовали ее, приподняв шляпы, а затем с гиканьем и топотом унеслись прочь, оставив после себя лишь следы на песке.

К обеду небо затянуло, с северо-запада наползли плотные тяжелые тучи. Кэролайн и Сорока сидели за столом на кухне и лущили горох, а Уильям мирно спал у ног матери. Время от времени он переворачивался и пыхтел во сне, и тогда Сорока, глядя на него, улыбалась, а у Кэролайн заходилось сердце. Сколько еще времени пройдет, думала она, прежде чем этот холод станет невыносимым и ее сердце откажется биться – и она лишится его, как Хатч лишился трех пальцев на ногах? Мэгги, видимо, почувствовала ее состояние. После долгого молчания молодая индианка заговорила:

– Белое Облако – очень мудрая женщина…

В тишине дома хруст лопающихся зеленых стручков и стук падающих в ведро горошин казались оглушительно громкими. Кэролайн ждала, что Сорока скажет дальше, не вполне понимая, как ей реагировать.

– Она умеет делать лекарства, – продолжила наконец Сорока.

Кэролайн подняла взгляд, и Сорока в ответ посмотрела на нее спокойными черными глазами.

– Вот как? – ответила Кэролайн, изо всех сил стараясь проявить любезность и изобразить интерес.

– В прежние дни, когда она жила со своими людьми, далеко к северу отсюда, многие понка ходили к ней за советом. Многие женщины ходили к ней, – значительно произнесла Сорока, подчеркнув это слово.

Кэролайн покраснела и поднялась, чтобы зажечь лампу, вечер был хмурым. Желтый свет засиял на черных косах и смуглой коже. Кэролайн почувствовала себя каким-то призраком, словно Сорока была реальной, а она сама не вполне. Не совсем из плоти и крови, не совсем настоящая. Даже лампа освещала ее по-другому.

– Ты думаешь… Белое Облако могла бы и мне помочь? – выговорила она с трудом, почти прошептала.

Сорока так ласково и сочувственно взглянула на нее, что Кэролайн, опустив голову, уставилась перед собой, на горошины, которые расплывались перед глазами.

– Я могу ее спросить. Хотите, чтобы я спросила? – улыбнулась Сорока.

Кэролайн не могла говорить, только кивнула.