Наследие - Кэтрин Уэбб (2016)

Потом мы смотрим фильм. Бет свернулась калачиком на диване рядом с Эдди, между ними большущая миска с попкорном. Взглянув на сестру, я замечаю, что она почти не смотрит на экран. Повернув голову, она положила подбородок на плечо Эдди и довольно жмурит глаза. У меня внутри что-то разжимается, будто ледышка тает в камине. Суббота и воскресенье пролетают незаметно – поход в кинотеатр в Девайзесе, приготовление уроков за кухонным столом, пирожки. Эдди или возится в каретном сарае, или обследует пустую конюшню, размахивая топориком. Бет безмятежна, хотя немного рассеянна. Печь она перестает, когда заканчивается мука, и подолгу стоит у окна, наблюдает за Эдди со слабой, отсутствующей улыбкой.

– Я могу взять его во Францию на будущее лето, – говорит она, не отрывая взгляда от окна.

Я подаю ей чашку чаю.

– Мне кажется, ему там понравится, – отвечаю я.

– Например, в Дордонь. Или в долину Ло. Мы бы поплавали в речке.

Меня радует, что она строит планы на будущее. Меня радует, что она загадывает на целый год вперед. На миг я кладу подбородок ей на плечо, следую за ее взглядом, устремленным в сад.

– Я же говорила, что ему здесь понравится, – замечаю я. – У нас будет замечательное Рождество.

Волосы у Бет чуть пахнут мятой, и я перекидываю их ей на спину, расправляю, провожу рукой, приглаживая их.

Вечером в воскресенье Максвелл приезжает за сыном. Я зову Бет, открываю ему дверь и, пока она не появилась, показываю ему первый этаж и варю кофе. Максвелл развелся с Бет пять лет назад, когда ее депрессия набирала обороты, а вес стремительно снижался. Он объяснил, что больше так не может и что нельзя растить ребенка в такой обстановке. Так что он ее бросил и почти сразу же снова женился – на маленькой, пухлой и пышущей здоровьем женщине по имени Диана. Белоснежные зубы, кашемир, превосходный маникюр. Женщина без излишних сложностей. Мне всегда казалось, что депрессия Бет пришлась Максвеллу как нельзя кстати. Но он вовсе не злодей. Просто познакомился с Бет в хорошие времена, вот и все. Она тогда была само изящество – грациозная, застенчивая красавица, напоминающая лебедя или лилию. А Максвелл оказался другом до первой беды. Сейчас с его серого плаща на пол капает вода, но никакая непогода не может погасить отблеск богатства на его волосах, обуви, коже.

– Замечательное место, – говорит Максвелл и делает глоток обжигающе-горячего кофе с хлюпающим звуком, который я не переношу.

– Да, мне тоже так кажется, – соглашаюсь я и протягиваю руки к плите. Мне трудно было делать вид, что Максвелл мне нравится, даже когда он был моим родственником. Сейчас это почти невозможно.

– Потребует много работы, конечно. Но возможности просто огромные, – заявляет он.

Свое состояние Максвелл сколотил на недвижимости, и я задумываюсь, и не без злорадства, сильно ли отразился на нем финансовый кризис. Огромные возможности. Точно так же он говорил и про коттедж неподалеку от Эшера, который Бет купила после развода. Он на все смотрит глазами застройщика, но Бет решила сохранить разбухшие деревянные двери и камины, которые не желают разгораться, пока не откроешь окна. Ее устраивает полуразруха.

– Вы уже решили, что будете с ним делать?

– Пока нет. Мы с Бет еще об этом не говорили.

На его лице мелькает раздражение. Ему не по душе, когда деликатность мешает здравому смыслу.

– А ведь это наследство может сделать вас обеих богатыми…

– Вот только мы должны остаться здесь. Жить здесь. Я не уверена, что нам с сестрой этого хочется.

– Ну, не обязательно же занимать весь дом. А вы не думали поделить его на отдельные квартиры? Конечно, потребуется сделать проект, но это не проблема. Вы бы заняли одну квартиру, и платить не нужно, а остальные сдавали бы в многолетнюю аренду. Сумасшедшая прибыль, и условия завещания будут соблюдены.