Черный код - Влада Южная (2016)

Меня так и распирало от желания повернуться к Максу и спросить, когда он впервые признался кому-то, что видит будущее. Наверное, это был тот давний разговор с отцом, о котором упоминала Дарья. К сожалению, Лютый в силу своего ограниченного мышления воспринял все в штыки и приказал сыну молчать. Макс стал действовать осторожнее, приходил к Вронской, но напрямую уже не признавался. Потом появилась Варвара…

В самую первую встречу проболтавшись об отношениях брата с женой, Дарья говорила, что та собиралась лететь с подругами на отдых, но Макс запретил, после чего супруги стали заметно отдаляться. Интересно, каким было его видение про Варю? Ее самолет должен был упасть и разбиться? Или она могла утонуть, купаясь в море? Так или иначе, Макс рассказал жене все. И напугал ее до полусмерти. Возможно, именно это Варвара имела в виду, когда писала «муж постоянно говорит, что я умру».

Она не поверила ему, посчитала сумасшедшим или, напротив, стала обвинять, что он все придумывает, лишь бы испортить ей жизнь и ограничить свободу. Впрочем, тут ее можно было понять: прежде о предсказании будущего говорили лишь гадалки и шарлатаны. Макс не походил ни на тех, ни на других, а вот на человека упрямого, властного и способного на все – очень даже.

– Поверил бы Андрей Викторович, если бы к нему подошел незнакомец и рассказал о видениях? – произнесла я вслух. – Скорее уж вызвал бы полицию и попросил забрать странного типа в сумасшедший дом. Профессор Соловьев не верил в Бога, в судьбу или в счастливый случай. Он не мог в это верить, потому что наука отрицает подобные явления, а Андрей Викторович считал себя человеком науки до мозга костей. Да никто бы, пожалуй, не поверил. Сумасшедшие дома полны людьми, которые утверждают, что слышат голоса или общаются с потусторонним миром. Добавление туда еще одного «провидца» даже бы и не заметили.

Я оборвала порыв говорить дальше, но мысленно продолжала монолог.

А, возможно, стало бы еще хуже. Не зря ведь такой страх мелькал во взгляде Макса, когда он твердил мне эти слова. Я не стала сообщать этого суду, но не сомневалась: Варвара скатилась на дно именно после того, как узнала о будущем. Может, именно этого боялся Макс? Неотвратимости судьбы? Именно это проклятие довлело над ним? Дата смерти Вари в списке с числами не совпала, потому что это было первоначальное видение Макса. Он пытался изменить будущее, и его жена в тот день не умерла.

Но Варе суждено было умереть. Поэтому ее стало кидать из крайности в крайность. Она заняла у жизни время, которое ей не полагалось. Из-за этого начала тихо сходить с ума. Появилась тяга к наркотикам и саморазрушению. Будто в нее заложили компьютерную программу без права остановить выполнение. Макс пытался удержать ее. Без любви. Возможно, из жалости или чтобы доказать самому себе, что он может хоть раз в жизни изменить результат, который видит. Потому что каждому человеку хочется верить в лучшее. Мы все инстинктивно надеемся, что плохого не случится, и что нам даны силы все исправить.

Обреченность, которая сквозила во взгляде Макса, когда он признался мне, что перестал бороться за жену, перечеркивала все надежды. Теперь я понимала его стремление молчать и не вмешиваться. Наверное, он даже ощущал себя виновным в том, что продлил агонию Варвары. Возможно, положенная ей судьбою смерть была бы легкой и быстрой. Милосердной. Макс же своими действиями продлил ее агонию. Обрек жену на длительные мучения, а себя – на смерть ребенка, рождение которого никогда не предполагалось судьбой и поэтому все равно бы не случилось.

Понятно, почему Макс не допустил и мысли, чтобы предупредить Соловьева. Я не могла представить, насколько хуже стали бы события, но на его месте тоже не пожелала бы рисковать. Вдруг распаленный перспективой профессор удвоил бы усилия и вместо восьми отпущенных на разработку лет уложился бы в четыре?

– Я изложила мотивы преступления, – подвела итог я, обращаясь к присяжным, – на этом мой отчет закончен.