Искупление - Дж. Дархауэр (2015)

Он вернулся в спальню и принял душ, стоя под потоком горячей воды до тех пор, пока она не начала остывать. Для бритья он воспользовался тонким острым лезвием, которое без труда удалило щетину с его подбородка. Зачесав свои густые темные волосы назад, он надел свой самый дорог костюм «Brioni», часы «Rolex» и итальянские кожаные туфли. Вернувшись в спальню, он посмотрел на свою жену, спящую в лунном свете.

Селия едва слышно посапывала, уткнувшись лицом в подушку. Коррадо наклонился к ней и поцеловал в лоб.

– Хороших снов, bellissima.

Спустившись вниз по лестнице, Коррадо взял свой телефон и вызвал машину. Седан подъехал к его дому спустя несколько минут, и, забрав его, устремился по городским улицам. По прибытию Коррадо оставил водителю «чаевые» и, выйдя из машины, оставался на улице до тех, пока машина не ухала.

Около трех часов утра он зашел в федеральную тюрьму «Metropolitan Correctional Center» твердой походкой и с высоко поднятой головой. Он знал, что его ожидают оранжевая тюремная форма и жуткая камера, однако, сдаваясь, он считал, что ничто не мешает ему выглядеть при этом стильно.

Глава 30

– Держите кисть твердой рукой, друзья, и используйте глубокие мазки. Вверх-вниз, вверх-вниз.

В небольшой художественной студии раздался сдавленный смешок. Прозвучало это так, будто кто-то подавился воздухом.

– Поэкспериментируйте со светом и грубыми мазками. Поиграйте с ними. Найдите подходящий для себя вариант.

Наклонившись к Хейвен, Келси пихнула ее локтем.

– Как думаешь, она специально это делает? – прошептала она.

– Что именно? – непонимающе спросила Хейвен.

– Все это. Так держать, ребята. Вот что я хочу увидеть – то, как ваша креативность оживает на холсте, пока я помогаю вам достичь самого пика.

Келси громко раскашлялась, пытаясь скрыть очередной смешок, однако остальные студенты сдержаться не смогли. Профессор не заметила происходящего – а если и заметила, то никак не отреагировала.

– Искусство – это личное. Работая, вы остаетесь наедине со своими принадлежностями, создавая нечто новое. Это чувственный процесс. Вы создаете любовь.

– Точно специально, – прокомментировала Келси. – Миссис Майклс – извращенка.

Поняв, о чем шла речь, Хейвен почувствовала румянец, покрывший ее щеки. Опустив кисть, она обвела взглядом абстрактные формы и линии на своем холсте, которые вдруг приобрели некий сексуальный подтекст.

– Прекрасная работа, Хейден. Потрясающе, – похвалила профессор, остановившись возле ее рабочего места.

Хейвен мягко улыбнулась, еще больше краснея.

– Спасибо.

– Не за что.

Оставшаяся часть занятия сопровождалась смешками и сексуальными намеками. Двадцать минут спустя занятие закончилось. Хейвен было настолько не по себе, что ей хотелось выпрыгнуть из собственной кожи.

Собрав свои вещи, она направилась прямиком к двери, надеясь отстрочить неизбежный и неловкий разговор со своей подругой, и спустилась с седьмого этажа в фойе. В спешке покидая большое кирпичное здание она на полной скорости налетела на человека, стоявшего на улице у парадного входа.

Понедельник определенно не задался.

– Прощу прощения, – моментально извинилась она, отстраняясь от молодого человека. Произошедшее, казалось, застигло его врасплох – не двигаясь с места, он смотрел на Хейвен, широко распахнув глаза. Они были необычного серого оттенка с голубым отливом. Его кожа была загорелой.

– Ничего страшного, – ответил парень, отпуская Хейвен. В его высоком голосе отчетливо слышался бруклинский акцент, который она часто слышала в Нью-Йорке. – Все в порядке?

– Да, – сказала Хейвен, отходя на шаг назад. – Все в порядке. Со мной все время такое.

– Что именно? – спросил парень. – Часто налетаешь на незнакомцев?

– Да.

Парень рассмеялся, на его лице появились ямочки.