Искупление - Дж. Дархауэр (2015)

Хейвен улыбнулась, будто бы это звание льстило ей, и перевела взгляд на входную дверь, которая все еще была открыта. В фойе, широко улыбаясь, шагнул Доминик, который, казалось, был вне себя от радости. Он был одет во все черное, а на голове у него красовалась жуткая клоунская маска, вышедшая прямиком из экранизаций по романам Стивена Кинга.

– Twinkle toes, – воскликнул он. – Ты готова?

Хейвен энергично закивала.

– А ты?

– О, ты же знаешь, – ответил Доминик. – Я всегда готов.

Закатив глаза, Кармин спустился вниз по лестнице, не испытывая и десятой доли того энтузиазма, который исходил от Хейвен и Доминика. Услышав его шаги, все перевели взгляд на лестницу. Хейвен и Доминик улыбнулись, в то время как Тесс поприветствовала его с присущим ей «глаза б мои его не видели» выражением. В ответ он только лишь кивнул ей, воздерживаясь от своего традиционного саркастичного приветствия.

Веди себя хорошо, сказала Хейвен.

Эти слова предназначались младшему члену семьи ДеМарко, однако Кармин в любом случае старался к ней прислушиваться.

– Какой ты довольный, – саркастично сказал Доминик, шлепнув Кармина по руке, когда тот молча прошел мимо. – Что сегодня послужило причиной столь прекрасного расположения духа?

Включившаяся в беседу Тесс лишила Кармина возможности ответить.

– Трезвость. Я думала, что он был невыносим, когда пил. Но теперь у него не настроение, а постоянный менструальный синдром.

Кармин открыл рот, намереваясь ответить на ее колкость, однако Хейвен опередила его.

– Не будем об этом. У нас один из тех дней.

Один из тех дней.

Хейвен не стала ничего пояснять, но все и без того понимали, что она имела в виду. Наступил один из тех дней, когда сон Кармина был заполнен кошмарами, а часы бодрствования были ничем не лучше ночных. Он ощущал оцепенение, чувство вины, напряженность. Прошло уже несколько лет, однако воспоминания о пережитом по-прежнему преследовали его, неожиданно появляясь словно из ниоткуда.

По словам доктора, он страдал от посттравматического стрессового расстройства. Наблюдение за смертью родителя серьезно травмирует психику. Кармин имел несчастье пережить это дважды. Став свидетелем гибели своей матери, он замкнулся в себе, стал мало восприимчив, и во всем винил себя. Что же до взрослого возраста…

Порой трезвость была поистине чудовищной идеей.

После того, как в фойе вновь воцарилась беседа, Кармин отошел в сторону и направился на задний двор, куда убежали дети. Выйдя на свежий воздух, он сразу же заметил своего племянника, который сам с собой играл в футбол. Винсент. Нелегкое ему выпало бремя. Кармин задумался о том, как мальчик отнесется к своему имени, когда вырастет и поймет, что его дедушка был не только доктором небольшого городка.

Пройдя вперед, Кармин поймал мяч, когда мальчик бросил его назад между ног. Взяв мяч в ладонь, Кармин прижал пальцы ко швам и обхватил коричневую поношенную кожу, ощущая при этом странное чувство легкости. С момента его последней игры минуло уже несколько лет, однако ощущения были поразительно знакомыми, словно он сел на старый велосипед.

Выпрямившись, Винни развернулся к Кармину.

– Дядя Кармин, ты можешь бросить мяч?

Кармин рассмеялся.

– Думаю, да.

Глаза Винни засветились от предвкушения. Вытянув руки, он ожидал броска, в то время как Кармин замахнулся. Он бросил мяч, наблюдая за тем, как он проделал идеальную спираль по двору. Винни попытался поймать мяч, и уже было сделал это, однако в последний момент мяч выскользнул из его рук и приземлился в траву. Мальчик моментально подхватил мяч с земли и бросил его, приложив для этого максимум усилий. Бросок был слабым, однако мяч все же долетел до Кармина. Ему не пришлось даже двигаться с места для того, чтобы поймать его.

– Вау! – воскликнул Винни с удивлением. – Круто!