Искупление - Дж. Дархауэр (2015)

Вскоре и она покинет этот дом. Через несколько дней она выйдет через входную дверь и, вероятно, не станет оглядываться назад. Глубоко в душе Винсенту казалось, что он выполнил свою задачу, однако это чувство омрачалось чем-то тяжелым – осознанием того, что он не довел дело до конца, и от этой мысли он начал задумываться над тем, возможно ли его вообще когда-нибудь довести до конца.

Достав свой мобильный, он прищурился от яркого света дисплея и набрал чикагский номер. После двух гудков он услышал в трубке знакомый голос.

– Слушаю.

Сделав глубокий вдох, Винсент перевел взгляд на дневник Хейвен, со страниц которого на него смотрели суровые глаза Карло.

– Нам нужно поговорить.

* * *

Никто не беспокоил Хейвен, скрывавшуюся ото всех на третьем этаже. Дни пролетали незаметно, сменяя друг друга. Зимние облака уступили место солнцу, вновь занявшему свое место на небосклоне. Хейвен бесчисленное количество раз перечитала письмо Кармина – в двадцатый раз написанные им слова ранили ее ничуть не меньше, чем в первый. Она надеялась найти в его послании какой-то скрытый смысл, какую-то зацепку, которая объяснила бы, что все случившееся было всего лишь недоразумением, граничащим с бредом. Хейвен ждала… ждала возвращения Кармина.

Но он не вернулся.

Она слышала, что в доме продолжается жизнь, с нижнего этажа до нее доносились голоса, однако впервые ее побеспокоили только в конце недели – открыв без стука дверь, Диа зашла в комнату и присела на край кровати. Хейвен сидела у окна, смотря на опустевший задний двор.

– Как давно? – спросила Хейвен, не оборачиваясь. Ее голос был хриплым в силу того, что за последние дни она не произнесла ни слова. – Как давно он рассказал тебе о том, что уедет?

– Во время Рождества, – ответила Диа. – Он звонил мне, спрашивал о том, смогу ли я присмотреть за тобой.

Хейвен часто заморгала. Во время Рождества?

– Почему он не рассказал мне?

– Ты и сама знаешь ответ, – сказала Диа. – Он не смог бы уехать, если бы рассказал тебе. Пожалуй, это решение было самым тяжелым в его жизни.

– Вы все об этом знали? – спросила Хейвен, развернувшись, наконец, к Дие, которая казалась непривычно скромной в джинсах и свитере, который был ей велик. Ее волосы приобрели натуральный светлый оттенок, и только лишь кончики еще сохранили отблески бледно-розовой краски. – Все знали о том, что Кармин уедет, и никто не рассказал мне?

Диа вздохнула.

– Он рассказал об этом только мне. Ему не хотелось, чтобы знал кто-нибудь еще, потому что это испортило бы всем Рождество, но я проболталась сестре, а она рассказала Доминику. Остальные, думаю, ничего не знали. Они просто сложили два и два. Селия узнала последней.

– Последней была я, – горько сказала Хейвен, отворачиваясь. – Что мне теперь делать?

– Жить дальше, – сказала Диа. – Можешь поехать со мной в Шарлотт, если хочешь, или же можем подыскать тебе место здесь. Главное, чтобы это сделало тебя счастливой.

– Он делает меня счастливой, – прошептала Хейвен.

– Я знаю, – сказала Диа, – но тебе станет легче. Время лечит. Однажды ты будешь готова двигаться дальше.

Хейвен покачала головой, вытирая упрямые слезы.

– Возможно, время действительно лечит, но я никогда не смогу двигаться дальше.

Поднявшись на ноги, она осмотрелась по сторонам, изучая вещи Кармина. Казалось, все они лежали на своих местах точно так же, как недели, месяцы назад, когда он еще был здесь.

– Он взял с собой что-нибудь?

– Одежду, – ответила Диа. – Деньги. Он оставил тебе конверт с наличными, чтобы у тебя было что-нибудь на первое время. Он сказал, что ты можешь забрать все, что пожелаешь. А все, что останется, они отправят ему в Чикаго после того, как…

Диа осеклась, в то время как Хейвен подошла к столу и начала перебирать вещи, собирая свои и оставляя вещи Кармина.

– После того, как я уеду, – завершила Хейвен мысль своей подруги.