Вечно - Дж. Дархауэр (2015)

Он опустил руку на ее бедро. Хейвен крепко зажмурилась, желая того, чтобы он убрал свою руку. В этот же миг ее отбросило в сторону. Она налетела на плиту, ее рука приземлилась в кастрюлю с кипящей водой. Она быстро открыла глаза, ощутив опаляющую боль, и сжала другой рукой свою пульсирующую ладонь. Доктор ДеМарко прижал Нунцио к тумбочке, поднеся к его шее зазубренное лезвие кухонного ножа.

– Не дотрагивайся до моей собственности, Косоглазый, – сказал он резким тоном.

Нунцио безучастно посмотрел на него.

– Я услышал тебя.

Лезвие ножа находились настолько близко к его коже, что вот-вот повредило бы ее. Хейвен могла видеть, как пульсирует вена на его шее, пока его сердце бешено колотилось. Спустя мгновение доктор ДеМарко сделал шаг назад, и Нунцио, бросив на Хейвен взгляд, вышел из кухни. Бросив нож на тумбочку, доктор ДеМарко направился к Хейвен.

Она отпрянула от него.

– Я сожалею.

Игнорируя то, что она вздрогнула, он взял ее руку для того, чтобы осмотреть ожог.

– Ты ни в чем не виновата.

Набрав в раковину холодной воды, он опустил в нее руку Хейвен, сказав ей, чтобы она держала ее в воде в течение двадцати минут. После того, как доктор ДеМарко ушел, Хейвен смотрела на часы, отсчитывая время. Как только двадцать минут прошли, она спустила из раковины воду и заново принялась за приготовление пасты.

* * *

Приехав домой после футбольной тренировки, Кармин заметил выстроившиеся перед домом взятые на прокат седаны. Их вид заставил его занервничать. Отец вернулся из Чикаго не один.

Заходя в дом, Кармин дошел до фойе и услышал голос Сальваторе. Быстро взглянув на находящуюся на кухне Хейвен, он направился в гостиную.

Сальваторе улыбнулся, когда он вошел.

– Ах, Principe! Вот и мой крестник!

Кармин поцеловал внешнюю сторону руки Сала, когда тот протянул ее ему. Если и существовала такая традиция, от которой Кармина подташнивало, то ею точно было целование руки.

– Рад Вас видеть, Сал.

– И я тебя, мой дорогой мальчик. Мы только что о тебе говорили.

– Что-нибудь хорошее? – спросил Кармин.

– Твой отец рассказывал нам о том, чем ты занимался.

Он усмехнулся.

– Значит, плохое.

Винсент поднялся со своего места, качая головой, пока остальные смеялись.

– Если вы нас извините, друзья, то мы ненадолго отлучимся. Мне нужно поговорить со своим сыном.

Сал махнул ему в знак согласия, и Кармин побледнел, заметив выражение лица своего отца. Он прошел за ним, начиная паниковать. Винсент остановился в фойе.

– Поднимайся в мой кабинет. Я приду через минуту.

Глава 16

Кармин опустился в черное, кожаное кресло в кабинете своего отца, пытаясь казаться непринужденным, хотя на самом деле внутри него царил полнейший хаос. Он постукивал пальцами по подлокотнику до тех пор, пока через несколько минут позади него не открылась дверь.

Сев за свой стол, Винсент открыл ноутбук. Он не произносил ни слова, не обращая никакого внимания на присутствие Кармина, который начинал нервничать еще больше. Зачастую молчание его отца было куда хуже, чем крики.

– Тебе нравится число тринадцать, Кармин?

Кармин нахмурился, услышав вопрос.

– Конечно. В смысле, это же всего лишь цифра.

– Никогда не понимал этой одержимости числом тринадцать, – сказал Винсент, что-то печатая на своем ноутбуке и не удостаивая Кармина взглядом. – Существует даже психическое расстройство, связанное с боязнью этого числа – трискаидекафобия. В южной части Италии слово «tredici» – то есть число тринадцать – используется и в качестве сленга, означающего, что чья-то фортуна изменила ему.

Он замолчал, и кабинет погрузился в тишину. Кармин снова начал барабанить пальцами по подлокотнику.