Ночь накануне - Лиза Джексон (2014)

Более чем у половины подозреваемых первая группа крови, и даже его отдел не был уверен, что та, другая кровь на месте преступления пролилась именно в ту ночь. Даже служанка, Эстель Понтиак, не могла точно сказать, не было ли этих нескольких капель крови в кабинете раньше.

Самым близким к убитому человеком была, конечно же, Кейтлин Бандо. Она разговаривала или виделась с каждой реальной или потенциальной жертвой в течение сорока восьми часов перед их безвременной кончиной. Она звонила Бандо в ночь, когда его убили. А ее машина или машина, похожая на ее, была замечена на месте преступления соседом. Создавалось впечатление, что именно она последней видела его живым. Полиция изучила распорядок Бандо за последние двое суток, но так и нашла ничего необычного. По словам его секретаря, он казался нормальным, что бы это, к дьяволу, ни означало. А еще была улика. Отпечаток помады Кейтлин Бандо обнаружили на бокале в посудомоечной машине, кроме того, у нее была собака, шерсть которой возможно совпадала с шерстью, найденной в кабинете. Чертову кровь, с группой как у нее, нашли смешанной с кровью Бандо. А в доме были обнаружены отпечатки ее пальцев, хотя когда-то она там жила, да и сейчас часто заходила, возможно с этой паршивой дворнягой. Этот маленький тявкающий комок принадлежал когда-то и Джошу Бандо.

Но не было ни неопровержимых улик, ни орудия убийства или свидетелей драки, ни официального обвинения, анализ ДНК был еще не готов, зато имелся развод и иск о смерти в результате противоправных действий, кроме того, Кейтлин посещала психиатра.

Рид считал, что собрал достаточно косвенных улик для ее ареста и передачи дела большому жюри [1], но ему хотелось чего-то более весомого. Нечто неопровержимое, что превратило бы дело в беспроигрышное.

Что касается смерти Бернеды Монтгомери, то ни одного из подозреваемых в больнице не было. Но Кейтлин Бандо вместе со своим братом и сестрой находилась в Оук Хилл, особняке Монтгомери на берегу реки, и любой из них мог бы подменить таблетки с нитроглицерином.

Хотя это мог сделать и кто-то другой. Это мог быть врач или злоумышленник, ремонтник или кто-то из обслуживающего персонала.

Массируя затылок, детектив подумывал стрельнуть сигарету у Моррисетт, но поборол это желание. Он уже бросил один раз, а затем, после фиаско в Сан-Франциско, начал снова. Понадобилась лишь одна сигарета, чтобы он вновь оказался на крючке, обреченный на недели никотиновой зависимости. Снова бросил курить он перед поступлением на службу в полицию здесь, в Саванне.

Рид зашел в кабинет к Сильвии, его напарница разговаривала по телефону.

- …ладно, ладно, я приеду. Дай мне двадцать минут, – она повесила трубку и выразительно закатила глаза.

- Мне надо домой. Похоже, Присцилла подхватила ветрянку. Все в панике. А няня на грани нервного срыва, – Сильвия подхватила сумочку. – Я вернусь, как только смогу ее успокоить. Возможно, я смогу найти кого-нибудь еще… кого-то, кто не боится проклятого вируса и присмотрит за детьми. Вот дерьмо! Это такая засада! – Она открыла сумочку, вытащила со дна два четвертака и открытую пластинку жвачки. – Такими темпами к концу месяца я попаду в богадельню, а мои дети разбогатеют, получая хреновы дивиденды со своих фондов. – Поморщившись, она достала из сумочки еще один четвертак и бросила все три монеты в ящик стола. Скопившейся мелочи хватило бы, чтобы купить пиво для всего отдела, хотя бы на один круг. – Ни слова, ладно? – попросила она, задвинув ящик с зазвеневшими четвертаками. А пластинку жвачки Моррисетт выбросила в ведро. – По крайне мере я пытаюсь самосовершенствоваться.

- И на этот раз это будет не очередной пирсинг.