Адам метался по приемному покою больницы: из одного конца - в другой, из одного конца – в другой. Казалось, он уже протоптал дорожку по синему ковру между засыхающей в кадке пальмой и зеркальным стеклом окна, выходящего на парковку.

Прошло уже двенадцать часов с момента перестрелки, и четыре – как Кейтлин на хирургическом столе удаляли из селезенки пулю, полученную во время борьбы с Амандой. Но Кейтлин выжила, а Аманда – нет. «Это и к лучшему», - сердито подумал Адам. За свою жизнь Аманда Монтгомери убила и замучила слишком многих.

Жизнь Ханны все еще висела на волоске, так как переливания крови оказалось недостаточно, чтобы уверенно говорить о положительном результате. Он произнес короткую молитву за нее и за Кейтлин.

Особенно его беспокоила вторая из них. Как отреагирует ее хрупкая психика на тот факт, что она убила свою сестру? Ту самую сестру, что умышленно уничтожила большую часть семьи Кейтлин, включая и ее дочь? Как она воспримет новость о том, что сама страдает раздвоением личности и, возможно, шизофренией? Что она стала уникальным случаем в мире психиатрии, приняв на себя черты индивидуальности своей сестры? Адам задумчиво потер челюсть, почувствовав отросшую за день щетину.

Все эти часы его терзало чувство вины. Разъедая мозг. Разрывая душу. Ему следовало рассказать ей все с самого начала. Отважиться рассказать полиции о Ребекке. Возможно, все сложилось бы иначе. Возможно, кого-нибудь и удалось бы спасти. Возможно, и некоторых убийств удалось бы избежать. Возможно, и Кейтлин никогда бы не пришлось страдать.

«Матерь Божья», - проклинал он все на свете, - «если бы только…»

- Доктор Хант? – к нему подошла медицинская сестра.

Встряхнувшись, он ответил:

- Да, это я.

- Миссис Бандо очнулась. Полиция уже закончила допрашивать ее. Она спрашивает вас.

- Так пойдемте же, - Адам почувствовал безмерное облегчение.

Помедлив, сестра кинула на него понимающий взгляд:

- Конечно, но в вашем распоряжении будут всего несколько минут. Доктор предписал ей покой.

- Без проблем.

- Она в палате 307. К лифтам – пройдете через холл и за угол, - улыбнулась ему она.

- Спасибо, - он уже почти бежал в указанном направлении, минуя санитарку, толкавшую перед собой инвалидную коляску. Теперь, когда ему, наконец, разрешили увидеться с Кейтлин, он не хотел терять ни секунды. Ему просто необходимо было самому убедиться, что она сумела пережить это тяжелое испытание, что она – настоящая Кейтлин, осознавшая свое положение, что… черт побери, так много всего.

Как же он сразу не подумал! Вместо того чтобы дожидаться лифта, Адам кинулся к лестничному проему и помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Что скажет Кейтлин, когда увидит его? Как отреагирует? Нужно рассказать ей все как есть. Всю правду.

Бегом заворачивая за угол, он практически врезался в стоявшего около палаты 307 детектива Рида. Детектив выглядел откровенно помятым: взлохмаченные в беспорядке волосы, узел галстука ослаблен, тень отросшей щетины украшали челюсть. Картину завершали налитые кровью от постоянного недосыпания глаза. Точь-в-точь зеркальное отражение Адама.

- Я думал, что полиция уже закончила здесь.

- Закончила. Но мне бы хотелось задать вам еще пару вопросов. Просто, чтобы уточнить кое-какие детали.

- Конечно, но сначала…

- Ну да, заходите, заходите... Пойду перехвачу кофе в местном кафетерии, если, конечно газетчики мне позволят. Они здесь повсюду, - детектив устало тряхнул головой. – С самого начала тут торчат. Как закончите здесь, найдите меня внизу.

- Хорошо, - кивнул Адам, одним большим шагом заходя в стерильно выглядящую палату.

Кейтлин уже проснулась. Она лежала на спине, от ее руки отходила трубка капельницы. С взъерошенными волосами она выглядела так, словно за последние двадцать четыре часа сбросила по крайней мере десять фунтов. Ее глаза прояснились, став злыми, очень злыми, когда он подошел к кровати.