Все будет хорошо - Наталия Костина-Кассанелли (2011)

Утром она проснулась с ощущением того, что вчера произошло что-то непоправимое. «Да, — вспомнила она, — Сережа ушел к Лике». Но это было не главное. Главным было чувство какого-то омерзения, как будто кто-то исподтишка снял ее голой, а потом расклеил фотографии по всему городу. Да, мать Лики, какая-то Вероника Валерьевна, звонила ей вчера вечером. Кстати, телефон так до сих пор и выключен. Она подсоединила аппарат и посмотрела на часы — так и есть, проспали! Вчера она забыла поставить будильник, и они с Димкой проспали время идти в сад.

— Дим, вставай, вставай! — Она трясла его, а он, как всегда, не хотел просыпаться и вдруг вскочил, как ужаленный:

— Проспали!

— Проспали. Сад твой проспали. Давай бегом, может, еще успеем.

— А билеты? Билеты проспали покупать?

Помимо воли она засмеялась и взъерошила его непослушные рыжие вихры.

— Нет, билеты не проспали.

— А когда, когда поедем покупать? Вот позавтракаем и поедем? Да? Да?

— Ладно, не пойдешь в сад. Позавтракаем и поедем. Только сначала зубы почистим.

И он послушно пошел чистить зубы, хотя терпеть не мог этой процедуры и увиливал от нее под любым предлогом. Пока она варила ему овсянку, зазвонил телефон. Нина дернулась к трубке, но Димка ее опередил.

— Да, теть Вась. А мы в садик не пошли… Нина взяла у него трубку.

— Привет. Да телефон отключила на ночь, чтобы не мешал. Говорить Ваське, что Ликина мать звонила вечером и наговорила ей кучу гадостей, она не стала. Только подумала, что еще долго каждый звонок будет вызывать у нее противную дрожь в руках. Она шикнула на Димку, который сыпал ложку за ложкой сахар в овсянку, а потом бы не стал есть приторную бурду, и потребовал себе бутерброд с колбасой. И неожиданно объявила ему:

— С тетей Васей посидишь, пока я съезжу за билетами. Я быстренько.

Вернулась она действительно быстро. Билетов не было, то есть не было железнодорожных билетов на сегодня, завтра, послезавтра и вообще на две недели вперед. На самолет билеты были на любой день, но по таким запредельным ценам, что Нина расстроилась, подсчитав, во сколько обойдется им с Димкой перелет туда и обратно. На сам отдых при таком раскладе уже ничего не оставалось. Рассчитывать можно было только на то, что Нина получила, уходя с работы, и отложенные месяц назад отпускные. О той тысяче, что оставил Сергей, она не думала. После вчерашнего звонка Ликиной матери она не могла заставить себя притронуться к этим деньгам, и они так и остались лежать на комоде. Об операции она сейчас запретила себе вспоминать. «Когда будет нужно, — думала она, — я возьму на это у Васи, или у Герки, или как-нибудь еще выкручусь». Хотя, конечно, Нина понимала, что, скорее всего, именно эту ненавистную тысячу, лежащую под Димкиной юлой, она и потратит на операцию. Перебирая в уме, как еще можно попасть на вожделенное море, она по очереди отмела варианты с загранпоездкой — все по той же причине, что вышло бы очень дорого, и покупкой путевки в какой-нибудь захудалый санаторий, на хороший опять-таки не хватит! И вдруг решение пришло само собой. Они поедут на машине! Васька, конечно, скажет, что она сумасшедшая.

— Нинка, ну ты просто сумасшедшая! На какой машине? Ты в своем уме? Вдвоем с маленьким ребенком — на машине. Одна, без мужика…

— Васенька, на свете полно одиноких женщин с детьми, которые ездят на машине одни, без мужиков.

Они спорили, наверное, уже почти час, после того как Нина рассказала подруге о своем решении ехать в Крым с Димкой на машине. Димка сидел тут же, в кухне, навострив уши, и выставить его было совершенно невозможно — дойдя до комнаты и включив для порядка телевизор, он тут же вернулся обратно.

— Васенька, ты пойми: с самолета тоже нужно добираться до места, тащить все на себе. Еще билеты на автобус и всякие расходы… А тут мы своим транспортом.