Я могу быть лучшей версией тебя - Таррин Фишер (2019)

На следующее утро после того как я выбежала из дома Эйвери и заказала дизайн целой гостиной, я нашла посылку на пороге. Я отнесла ее на кухню, аккуратно развернула коричневую бумагу, стараясь не порвать ее. Внутри была книга. Я не заказывала никаких книг, на коробке не было адреса и штампа. Тогда до меня наконец дошло — ее положила Джолин. И книга была ее. Видимо, она чувствовала себя виноватой после вчерашнего, и посылка была предназначена для задабривания. Книга называлась «Зимний домик», автором значилась Пейдж ДеГама. Фото автора я не увидела, только маленькую биографию.

Пейдж ДеГама — выпускница Университета Майами.

Обожает книги и кофе. Автор таких произведений, как «Закусочная», «Другая женщина», «Всегда», и «Лживый любовник».

Живет в г. Сиэтл с дочерью и мужем.

Мне нужно было присесть. Как можно скрывать подобное? Это ведь совсем другая жизнь, существование на бумаге. Ей хотелось обозначить личные границы? Или была какая-то другая причина, по которой Джолин Эйвери не хотела признаваться в авторстве собственных книг? Я стала рассматривать обложку. На ней был простенький бревенчатый домик, утопающий в снегу. Ничего из серии «для взрослых», вроде полуобнаженных целующихся пар. Я открыла свой ноутбук и забила в поиск имя — Пейдж ДеГама. На меня обрушились сотни статей — интервью с газетами и журналами, сайты, посвященные обсуждению ее книг, была даже страница, созданная поклонниками, где они рассуждали о том, насколько она сексуальна, как она может выглядеть, где работает ее муж, и что бы они сказали, встреться с ней лицом к лицу. Одна девушка опубликовала фото своей новой татуировки — строчки из «Зимнего домика». Под ней были сотни комментариев, люди выкладывали фото своих тату, и все они были с цитатами из книг Пейдж. Они были абсолютно на ней помешаны.

Что за человеком нужно быть, чтобы создать это сектантское помешательство? Я попыталась соотнести образ моей соседки с этой... персоной, этой Пейдж ДеГама. Мне стало смешно, что люди настолько симпатизировали человеку, которого абсолютно не знали. Я закрыла свой MacBook и решила прилечь на диване. Моя голова будто раскалывалась на части от боли. Когда я проснулась, ее книга по-прежнему лежала у меня на груди. Я сказала себе, что просмотрю пару страниц, чтобы почувствовать ее стиль, но вот я уже на шестой главе и совершенно не могу отложить книгу в сторону. В колледже я брала дополнительный курс по литературе. Мой профессор, бывшая монашка, часто говорила о том, что у слов есть ритм и такт. Я была восхищена тем, какие слова использует Джолин. Короткие, обрывистые предложения сливались в ритм, который был так естественен, что стоило лишь продолжать читать, чтобы его не нарушить. Дочитав до седьмой главы, я захлопнула книгу. Меня бесило, насколько хорошо она пишет. Я подошла к холодильнику, как и всегда, когда мне было грустно. Настоящая терапия в разноцветных упаковках, в ингредиентах, которые потом отложатся на бедрах. Ничего не шло по-моему. Я решила почитать в другом месте. Невозможно было сосредоточиться, когда Джолин была по соседству. Она будто стояла позади меня и спрашивала о моем мнении.

Я поехала в Мукилтео, в маленький парк рядом с пляжем. Я села рядом с деревом и достала книгу. Вскоре послышался звук приближающегося грузового поезда. Я сфотографировала его и выложила фото в Инстаграм. Спустя пару минут я получила сообщение от Джолин.

Где ты? С тобой все в порядке?

Я задумалась, почему она спрашивает, а потом мне стало понятно — поезд и моя история. Она думала, что у меня суицидальные наклонности.

Я в порядке. Почему спрашиваешь?

Я видела, что она печатает ответ, но сообщение так и не пришло. Что бы она ответила? Я увидела твою фотографию поезда и просто хочу убедиться, что ты не стоишь поблизости?

Поезд, — наконец ответила она.

Со мной все нормально. Просто грустно.