Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Иногда я гадаю, где граница между правильным и неправильным в отношениях? Сколько можно прощать другому? Я уверена, что большинство людей не простили бы его. Конечно, он может заполучить другую девушку за секунду – он богатый, популярный, красивый, очаровательный, – но остались бы ОНИ с ним или нет? Вероятно, нет. Я всегда остаюсь, я всегда в итоге извиняюсь. Иногда я даже не знаю, за что именно. Недавно, посреди одной из наших ссор, я засмеялась, потому что даже не могла вспомнить, за что извиняюсь. Это еще сильнее разозлило Джона, поэтому я замолчала. Но теперь, когда я это вспоминаю, мне по-прежнему смешно. Впрочем, я перестаю волноваться о таких вещах уже на следующий день, так что это не особо меня тревожит. Верно? Я не думаю, что это меня тревожит. Я не уверена. Я больше ни в чем не уверена, честно говоря. Этот голос в глубине моего сознания… Что, если в следующий раз Джон сделает что-нибудь похуже? Вдруг он ударит меня? Он этого не сделает, верно? Правда, я не знаю ответа на этот вопрос.

Помимо всего этого… есть и другое. Я даже не могу это записать, вот какой жалкой я стала. В итоге я начинаю думать о своем доме, и меня от этого тошнит. Иногда я жалею, что не могу ни с кем поговорить об этом. Но как сказать: «Слушай, мой парень ведет себя со мной как полный мерзавец, но я все равно остаюсь с ним»? Я просто не могу произнести эти слова.

Мне кажется, самое худшее – то, что я когда-то была такой сильной. Я была счастливой, веселой. Иногда я ужасно устаю. Я знаю, что веду себя как слабачка. У меня все лицо болит от улыбок. Иногда посреди разговора я думаю: «Может быть, сейчас лучше было бы нахмуриться?» Я так устала притворяться. Мне кажется, что я единственная, кому приходится так бороться за то, чтобы быть нормальной. Это заставляет меня чувствовать себя ужасно одинокой. И усталой. Я уже упоминала, насколько я устала? Ха.

Мне нужно сохранять позитивный настрой. У каждой пары случаются трудные времена. Джон стрессует, вот и всё. Серьезно, всё будет хорошо!! У всех пар бывают проблемы. Это нормально. Мне нужно перестать быть такой обидчивой и преодолеть это.

Я начала листать назад, воодушевленная тем, что дневник снова у меня в руках. Дошла до прошлой весны. Ничего. Как здесь может быть ничего? Именно тогда Руби поссорилась с Максом – или что там между ними случилось? Но между зимой и летом словно пролегла пропасть, записи были короткими и редкими.

Потом я наконец заметила имя Макса – в записи от 5 июля.

Макс написал мне вчера вечером. Это было прямо неожиданно. Мы с Джоном сидели у костра на пляже. Я не думала, что за все лето от Макса будут какие-нибудь вести, особенно потому, что он уехал на Гаити. Но мой телефон высветил его имя. Сначала я была рада и взволнована, но Джон увидел это, и у него сделалось такое лицо… Он бросил телефон в океан. Сегодня извинился, но сказал, что это и к лучшему, потому что он купит мне новый телефон, намного лучше старого.

Джон сказал, что я не должна больше разговаривать с Максом, заявил, что это вредит нашим отношениям, и если я хочу, чтобы мы оставались вместе, я не должна больше дружить с Максом. У меня болит душа, когда я думаю о том, что по возвращении в колледж не смогу больше говорить с Максом, но я люблю Джона. Я хочу быть с Джоном. Всё к лучшему, верно?

Это то, о чем говорил Джон? Что-то, что случилось минувшим летом? Я не понимала, какое отношение это имеет к Руби и ее отцу. Я пролистала еще несколько страниц, выискивая нужные слова, но ничего не – нашла.

Закрыв дневник, я держала его в руке; он казался тяжелым от мыслей Руби. Я вспоминала, как сегодня утром мы вшестером сидели за нашим столом. Я взяла кофе и миску овсянки с ягодами и принялась работать над дипломом. Макс сидел справа от меня и что-то читал, я не помню что. Джемма и Халед жаловались на то, что в столовую перестали привозить «Лак чармс», и теперь выбор хлопьев стал слишком полезным, а им обоим не хватает сахара.