Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Я снова слышу удар и хруст ломающихся костей и смотрю в сторону двора, где обнимаются несколько девушек в белых платьях.

Он сейчас так близко, нас разделяет всего пара дюймов…

– И я знаю, что ты что-то чувствовала ко мне и что нам было хорошо вместе. Это было настоящим, верно?

– В том-то и дело, – отвечаю я, прерывая его и снова фокусируясь на текущем моменте. Вспоминаю, что должна сделать. – Я не способна чувствовать ничего.

– То есть как это вообще?

– Ты не можешь понять, потому что ты нормальный.

– Нормальный? Кто хочет быть нормальным? Нормальность – это скучно, – возражает Хейл. Настойчиво и уверенно. – Почему ты отталкиваешь меня?

– Потому что я ничего не чувствую, – говорю я. Голос мой звучит резко, и эта резкость придает мне уверенности. – К тебе.

Скрещиваю руки на груди и оглядываюсь по сторонам, надеясь, что он сдастся и уйдет.

Спустя несколько секунд я вижу: Хейл принял это. Он подается ко мне и целует меня в щеку, потом отпускает мое запястье и уходит прочь. Это последний раз, когда я вижу его. Та странная энергия, что текла между нами, до сих пор присутствует, но я не хочу ее.

* * *

К тому времени, как мне исполнится сорок лет, я убью пять человек. Но образ лишь одного из них будет преследовать меня.

Макс был слишком хорошим. Джон ненавидел это в нем, ненавидел, что у Макса есть моральный компас. У Макса была счастливая семейная жизнь, родители, поддерживавшие его, любящая сестра. Художественный талант. Внимание Руби. Мое внимание. Джон хотел быть Максом, хотел, чтобы его уважали и любили, но это было не в его натуре. Он пытался скрыть свое истинное «я», и со всеми остальными ему это во многом удалось. Но я увидела его насквозь в самый первый день. Нельзя скрыть злобу. Только не от меня.

Полагаю, что потенциал Джона к тому, чтобы стать хорошим человеком, был уничтожен его отцом. Я знаю, что плохое детство может действительно все испортить. Некоторые из нас избегают этого, другие – нет. Джон был сломлен, Макс – нет. Чем сильнее становился Макс за годы нашей учебы в Хоторне и чем больше он дистанцировался от Джона, тем увереннее становился. Джон больше не мог управлять им, и это доводило его до бешенства. Свою злость и обиду он вымещал на Руби. Он причинял боль тем, для кого был самым близким человеком, потому что знал, что они ему всё простят.

Я хотела бы, чтобы Макс не был таким неравнодушным. Этот компас стал его слабостью и привел к гибели. Я не нуждалась в защите, но он этого не знал. Он не был в этом виноват. Макс жил в тени, как и я. Нам было хорошо вдали от яркого света, здесь мы могли быть самими собой. Наша дружба существовала за кулисами.

Он был моим единственным другом, человеком, который обо мне заботился, даже когда я проявляла худшие свои черты. Я всегда считала, что человеком, которого я искала, была Руби. Моя лучшая подруга. Да, я всегда была рядом с ней. Но она не была рядом со мною. А Макс был. Он был моим истинным другом.

Другие, кому я принесу смерть, заслуживают этого – как Джон. После случая с ним я не сделаю ни одной ошибки. Я научилась, я стала искуснее.

Я покончила с неравнодушием. Через минуту или две я ухожу прочь, обратно к дому, к своим родителям, чтобы упаковать свою прежнюю жизнь и отправиться навстречу новой. И я не чувствую ничего, кроме, возможно, раздражения на всех этих людей, которые считают, будто знают меня, которые всегда говорят мне, кто я такая, напоминают о том, почему меня должно заботить их мнение.

Никто не знает, кто я такая, кроме меня самой.

Благодарности

РОСС: Мой лучший друг, моя любовь, мой дом. Спасибо за то, что поощрял меня писать эту книгу, за то, что отмечал каждый шаг на этом пути, и – самое главное – за то, что неизменно следил за тем, чтобы я хорошо питалась.