Скажи мне все - Камбрия Брокманн (2020)

Я провела пальцем по ряду блестящих камней и закрыла шкатулку. Джон был куда богаче, чем мне представлялось раньше. Так же, как и Макс. Их матери происходили из семьи, получившей хорошее наследство и, похоже, приумножившей его. Судя по всему, в Хоторне они держались наравне. Дети богатых, важные птицы. Мои родители были вполне состоятельными в финансовом отношении, но отнюдь не происходили из династии «владельцев заводов, газет, пароходов». До того как осесть дома, моя мать работала педиатром, а отец и по сей день был юристом по корпоративному праву. Они неплохо зарабатывали, однако непомерное богатство уроженцев Новой Англии, с которыми я оказалась в одном учебном заведении, было для меня в новинку.

Я предполагала, что Руби являлась самой бедной из всех нас, однако не могла сказать точно, сколько денег могло быть у ее отца. Что-то явно было с этим связано, однако задавать вопросы об этом было не вполне прилично. «Эй, а насколько богата твоя семья?»

– Как прошло знакомство с его мамой? – спросила я.

Руби колебалась несколько секунд.

– Хорошо, мне кажется. Она разговаривала очень по-доброму. Но на самом деле не знаю, я не настолько хорошо могу ее прочитать. Не уверена, хочет ли она для своего сына пару из того же самого социального слоя. Это было бы… обидно. Но не важно. Она не какая-нибудь там злобная бабка. Джон сказал, что при знакомстве с ней я показала себя хорошо, так что всё в порядке.

Я представила, как Джон похлопывает ее по плечу. «Молодец, детка, ты все сделала правильно, знакомясь с моей мамой». Это было странно. Как будто Руби должна была подлизываться к нему и его семье…

– А где его отец? – спросила я.

– Нету. Джон не любит говорить об этом, – ответила Руби. Она сегодня была немногословна. – И он просил меня не трепаться об этом, так что…

– Не волнуйся, – сказала я, отметив возникшую между нами напряженность. Я говорила небрежно, словно это было не важно. – Но я уверена, что он тебя любит.

Руби покраснела, широко улыбнулась и ушла в ванную комнату, сказав, что ей нужно накраситься при ярком свете. Когда за ней закрылась дверь, я встала с кровати и оперлась о спинку ее стула. Рабочий стол Руби был завален распечатанными статьями об искусстве итальянского Возрождения и обертками от энергетических батончиков. Я боролась с желанием прибраться на этом столе – Руби поняла бы, что я тут лазила. Я прислушалась к тишине, царящей в коридоре. Пора. Я открыла самый нижний ящик стола и вытащила маленький черный блокнот.

Я не намеревалась читать дневник Руби. Но, едва начав, не смогла остановиться. Несколько дней назад я видела, как она пишет в нем, и когда я возникла в дверях, Руби сунула этот блокнот в стол. Это был самый удобный способ заглянуть в ее жизнь. Я знала все ее тайны, не задавая вопросов о них самой Руби. Я знала, как обращаться с ней, как радовать ее.

Как быть ее лучшей подругой.

14 октября

Мне здесь очень нравится. Я даже не хочу домой. Очень приятно, когда есть настоящие друзья, люди, которым я могу доверять, люди, которым я нравлюсь. Мне уже кажется, что друзья, которых я нашла здесь, намного лучше, чем те, которые были у меня в старшей школе. Всё равно раньше, дома, у меня почти не было времени для друзей, особенно учитывая, насколько упорно я работала, чтобы получить стипендию за игру в футбол. Но здесь я общаюсь с ними каждую свободную минуту. Это потрясающе.

Хотя… жалко, что Аманда тоже здесь. Мне кажется, что она постоянно намеревается рассказать Малин о том, что произошло. Я знаю, что обе они выбрали отделение английского языка, поэтому учатся вместе. Не знаю, зачем Аманде выбалтывать что-либо: то, что случилось между нами, выставляет не в лучшем свете и ее саму. Честно говоря, мне кажется, что ей просто нравится мучить меня, смотреть, как я корчусь. Слава богу, мы с ней почти не видимся.