Интро - Элен Рейв (2021)

В этом мне ещё только предстояло убедиться. Мне – обычному подростку, никогда не задумывавшемуся о чём-то подобном. В меру жизнерадостному, в меру капризному, в меру любимому. Со своими подростковыми мечтами, планами, юношескими и такими бессмысленными переживаниями. Тогда я и помыслить не могла, что один единственный день разделит мою жизнь на «до» и «после». Что есть силы способные с лёгкостью превращать чужие жизни в настоящее пепелище, угли которого будут тлеть ещё долгие-долгие годы, доставляя невыносимые муки, агонию, продлевая этот один большой и бесконечный кошмар.

Прошло немногим больше девяти лет, а на пепелище том всё по-прежнему. Лишь воспоминания с годами затираются сильнее, становятся бледнее, оставляя после себя голые эмоции и пепельный привкус во рту. Горечь от осознания, что мой родной брат, мой любимый драгоценный братик оказался хладнокровным убийцей.

Мне до сих пор не верится, что в нём нашлось достаточно жестокости, чтобы убить собственного отца, а затем мать и невесту.

Почему в этом списке не оказалось меня?

Ещё один вопрос, ответ на который я силюсь найти уже несколько лет. У него было немало шансов довести начатое до конца, ведь после гибели родителей я жила под одной крышей с этим жестоким человеком, находясь в полном неведении. Даже не подозревая, что в этот жуткий кошмар нас обоих низверг именно он – своими тёплыми любящими руками.

Но он не убил.

Сейчас я всё больше сомневаюсь в том, что возложенные на моего брата преступления вообще имели к нему хоть какое-то отношение.

Артём погиб спустя несколько месяцев после родителей – был застрелен в какой-то грязной подворотне на окраине города, будто бешеный пёс. После этого расследование, которое велось по факту убийства моей семьи, резко спустилось на тормозах. Словно кто-то старательно заметал следы и скрывал улики. А когда дядя Валера – сослуживец отца и близкий друг нашей семьи – сообщил, что у него забрали дело и передали его какому-то другому следователю, я и вовсе отчаялась узнать правду, не говоря уже о том, что виновные будут наказаны. И завершающим ударом стало «неожиданное» раскрытие столь вопиющего преступления – все убийства повесили на моего тогда уже покойного брата.

Странно. Непонятно. Однако такой расклад всех устроил.

Никто и слушать не стал зашуганную, бьющуюся в периодических приступах и несущую какой-то бред про людей в чёрных масках меня. Тогда я этого ещё не понимала, но после событий дня, который почти полностью стёрся из моей памяти, я заработала посттравматическое стрессовое расстройство и большую часть сопутствующих ему симптомов.

Наверное, в какой-то степени я была безумна уже тогда.

Мне пришлось слишком быстро и слишком рано повзрослеть. Окунуться в уродливую неприглядную реальность взрослого мира. Хотя я всё же смогла найти из неё выход. Потребовалось некоторое время, но я смогла – бесконечные истерики и попытки суицида в промежутках между издевательствами и жестокостью со стороны сверстников и работников детского дома стали для меня нормой. Спустя ещё какое-то время, которое смешалось в одно сплошное и едва различимое пятно меня определили в государственную психушку, тактично называемую реабилитационным центром неврологии.

Последующие годы превратились в бесконечную борьбу за право называться «нормальной», и пока я в этом не особо-то преуспела. Нормальная жизнь, нормальное состояние, нормальное восприятие окружающего мира, само слово «нормальное» стало чем-то вроде насмешки, издевательства. Недосягаемым образом меня прошлой.

Едва ли хоть кто-то в те далёкие годы мог предположить, чем всё закончится. Никто не смог бы рассказать или предостеречь. А даже если бы такое чудо случилось… едва ли я сама смогла бы поверить в столь пугающую, совершенно не вяжущуюся с образом нашей, как мне казалось тогда, идеальной семьи сказку. Неправдоподобный вымысел. Бред.

Никто… Кроме меня же самой в будущем.