Интро - Элен Рейв (2021)

Опускаю взгляд на кружку в своих руках – в ней ещё осталась вода. Снова молчу. Не знаю, что ответить. Да и имеет ли это хоть какое-то значение… Почему он вдруг так сдержан? Почему не тычет мне в лицо пушкой? И откуда появилась эта непонятная обеспокоенность в голосе?..

А обеспокоенность ли?

Он ведь сказал, что, так или иначе, узнает правду. Не за этим он здесь… Не спасать меня пришёл.

– У меня посттравматическое стрессовое расстройство, – решаю, что лучше сразу рассказать правду. Он всё равно выяснит, если ещё этого не сделал. Быть может, всё это какая-то проверка? Что он знает на самом деле? Как много? Кроме того, что Ярослав Никольский был заказчиком убийства моего отца… И что значит: «он тебя прислал»? Кто этот… он?

Но комментариев не следует. Незнакомец хранит молчание и только Элтон Джон продолжает петь:

«Кто-то спас мою жизнь сегодня вечером, кто-то спас мне жизнь сегодня…»

Мужчина отходит обратно к кухонному гарнитуру, чем-то шуршит там. Спустя некоторое время спрашивает:

– Скорую вызвать?

– Нет! – отзываюсь взволнованно. – Не надо скорую!

В ответ получаю ещё один хмурый взгляд и медленный кивок.

– Как себя чувствуешь?

– Уже лучше.

– Хорошо. – Складывает содержимое аптечки обратно, поднимает то, что упало на пол. Замечаю, как убирает пистолет за пояс джинсов, прячет под кожаной курткой. От следующего его вопроса по телу пробегает остаточная дрожь:

– С Никольским зачем связалась? – слова заглушает шум воды – мужчина споласкивает руки, после чего вытирает их о кухонное полотенце. – На шлюху ты вроде не похожа. Да и Михалыч усирался, говорил, что не работаешь с клиентами так, как это делают остальные его девчонки. – Обернувшись, прижимается бёдрами к столешнице гарнитура. Каждая клеточка организма сжимается под его испытующим, пронзительным взглядом.

– Я не… – обхватываю кружку обеими ладонями. – Я не хотела. У меня и в мыслях не было.

– Да? – хмыкает недоверчиво.

– Всё… – продолжаю тихо и неуверенно. – Всё вышло случайно.

– Что-то слабо верится в такие случайности.

– Я не знала, что он там бывает. Правда. Не искала встреч… – не выдерживаю слишком долгого зрительного контакта и снова отвожу взгляд. – Я просто хотела избавиться от всего этого. Хотела… начать новую жизнь… – из груди вырывается странный смешок. Он не принадлежит мне. Это какая-то другая Лера… чужая. Быть может, именно та, в которой ещё осталась крупица храбрости. – Видать, не судьба.

Комната погружается в странную густую, будто смола атмосферу, и я вместе с ней. Мысли уносят на кладбище, к могилам мамы, папы и брата, а затем и ещё дальше. Я ведь и правда хотела начать всё с начала.

А теперь…

Теперь думаю о том, как сильно хочется сейчас вскочить с кровати, броситься к двери и убежать. Так далеко, как только смогу. Спрятаться, наконец, хоть где-то от всех этих людей, от этого мира, от безумного кошмара, что никак не хочет отпускать…

Некуда мне бежать.

И негде прятаться.

И жизни новой… тоже, скорее всего, не видать теперь.

Страшно…

Нет во мне никакой храбрости.

Мне так страшно, что снова трясутся коленки, а он всё это видит. Чувствует. Знает, что боюсь до смерти. Знает, что сделаю всё что угодно. Пойду на всё что угодно лишь бы спасти свою никчемную шкуру. И противоречу сама себе, ибо то умереть хочу, то жить. Во мне действительно, будто два человека живёт, и они никак не могут между собой договориться.

– Ладно, – вдруг произносит мужчина, чем заставляет поднять взгляд, вынырнуть из гнетущих мыслей. – Я тебе верю.

Что?

Что он только что сказал?

– Но у «Эры» больше не крутись. Если кто другой заметит, могут доложить Никольскому, а там… Да ты и сама в общем-то знаешь.

– Ты расскажешь ему?

Несколько секунд царит молчание и каждая, будто изощрённая адская пытка.