— У меня не самые радужные отношения с отцом. Мы иногда общаемся по телефону и редко встречаемся. Только на Рождество и дни рождения, дни рождения его детей. Мне нравится дарить моим сводным брату и сестрам маленькие подарки. Мы не обсуждали мою жизнь ни поверхностно, ни тем более детально.

— Тоби пытался связаться с ним, чтобы узнать, где ты находишься?

Эллен уже думала об этом. Она снова покачала головой:

— Нет. Он всего дважды встречался с моим отцом, и встречи были краткими. Оглядываясь назад, теперь можно сказать, что он чувствовал угрозу со стороны папы. У него была потенциальная возможность как-то повлиять на меня. Это было бы вне контроля Тоби, что ему вряд ли понравилось.

— А твои друзья? У тебя ведь были друзья. Они знают, где ты сейчас? Ты поддерживаешь связь с кем-то из них?

— Только Кейт знает, где я. Я дружу с ней много лет. Она осталась рядом со мной, хотя не переносит Тоби. Все мои другие друзья ушли. Он всячески портил им настроение, когда они приходили ко мне, и усложнял мне жизнь, если я виделась с ними. — Ей было так стыдно говорить об этом вслух. — Я часто встречалась с Кейт втайне от него.

— Как думаешь, он мог убедить Кейт сказать ему, где ты находишься?

— Нет. Она не скажет ему. Абсолютно точно.

— Это просто первая мысль, которая пришла мне в голову, пока мы разговаривали. — И снова он взял ее за руки. — Как ты думаешь, могло бы такое случиться?

Тепло его рук было обнадеживающим. Это было так правильно. Она чувствовала облегчение. Эллен смотрела на лицо Донована, пытаясь оценить его истинные чувства. Но он не выглядел рассерженным на нее. И его действия, конечно, не были похожи на поступки мужчины с опасным взрывным темпераментом. Была ли это жалость? Она этого не хотела. Нет, ей не нужна жалость, но, может быть, сочувствие, понимание, сострадание, но только не жалость.

— Могло бы это случиться? Возможно. Хотя я действительно не знаю, как он мог меня найти. Кейт ни за что не сказала бы ему.

— Через агентство? Мог ли он получить от них твой адрес?

— Нет, Тоби не знает, что я работаю на них. — Эллен чувствовала себя немного неловко. Здесь она должна была признать свою ложь: — Когда я поняла, что он тиран и деспот, я знала, что должна сбежать от него, но также знала, что не могу просто так уйти. Он никогда бы не отпустил меня по своей воле. Это был бы слишком большой удар по его гордости. Я планировала побег несколько месяцев. Около года назад я сказала ему, что мне предложили новую работу через другое агентство нянь. Я даже зашла так далеко, что зарегистрировалась в этом агентстве, на случай, если он захочет что-то проверить, но на самом деле я осталась в «Ангелочках». Я открыла новый банковский счет, не сказав ему об этом, и вносила туда свою зарплату. Затем каждый месяц я переводила месячное жалование на общий счет, на открытии которого когда-то настоял Тоби. Похоже было, что платеж пришел из того другого агентства, поэтому в банковских отчетах все выглядело правдоподобно.

— Ты столкнулась с чертовым количеством проблем, — заметил Донован.

— Это был единственный способ. Мне нужно было накопить немного денег на моем новом счету и… — Эллен сделала паузу. Поймет ли он следующее? Она была не совсем уверена, что она сама до сих пор поняла это. — И где-то в душе я надеялась, что он изменится. Что все наладится. И еще боялась. Не только его, но и будущего. У меня было мало уверенности, чтобы уйти раньше.

— Низкая самооценка. Чувство неуверенности, вызванное тем, что люди постоянно говорят тебе, насколько ты недостойна чего-то. Самореализующееся пророчество.

— Теперь ты перешел в режим профессионала, — сказала Эллен с легким упреком. — Ты не должен был этого делать.

Донован откинулся назад и поднял руки вверх.

— Извини. Признаю себя виновным. — Он ободряюще улыбнулся ей. — Я понимаю тебя и не сужу.