До самой смерти (ЛП) - Дженнифер Арментроут

— Я думала… что все это знакомо. Словно это происходило раньше, мы сидели и надеялись, что кто-то появится и будет жив и здоров.

Рука Коула переместилась с моего бедра на спину. Это был утешительный жест.

— Да, — пробормотал он. — Это знакомо.

Секунды шли, мое тело расслабилось само по себе в его руках. Напряжение оставило меня, и я прижалась к Коулу. Никто из нас ничего не говорил достаточно продолжительное время, однако тишина не казалась неуютной. В ней было нечто успокаивающее, и я подумала, что уснуть на плече Коула было бы очень приятно.

А затем Коул сказал то, что разрушило мое умиротворение на мелкие кусочки.

— Я очень сожалею о том, что произошло с тобой.

Моя голова дернулась, я повернулась к нему.

— Что? — я начала вставать.

Одна рука Коула удержала меня за талию, а вторая легла обратно на мое бедро.

— Позволь мне объяснить, хорошо?

Инстинкт требовал, чтобы я вырвалась из его хватки, но я вспомнила слова своей мамы и, честно говоря, если я не была готова его выслушать, то зачем вообще пускала в квартиру?

И зачем сидела в его объятиях?

Я сделала глубокий вдох.

— Хорошо.

Его глаза нашли мои.

— Я… Я сожалею. Я не знаю обо всем, что случилось с тобой, — он положил свою теплую ладонь мне на спину, когда я напряглась. — Я знаю лишь то, что касается других случаев, то, что слышал о тебе и то, до чего дошел своим умом. Мне и не нужно знать все детали, чтобы чувствовать себя ужасно от того, что с тобой сделали.

Я закрыла глаза.

— И я мучился с чувством вины за ту ночь очень долго. Да и сейчас продолжаю, — тихо признался Коул, и я распахнула глаза. Он продолжил, прежде чем я смогла ему что-то сказать. — А еще я злюсь. Когда ты исчезла и, черт, Саша, мы почти сразу узнали, что тебя похитил Жених, я почувствовал такую ярость и беспомощность, какую не ощущал никогда в жизни.

В моем горле образовался душащий и горький ком.

— Коул…

— Я хотел убить его собственными руками, — резко сказал Коул. — Клянусь богом, я бы это сделал, если бы он попался мне в руки. Я бы разорвал сукиного сына на части голыми руками за то, что он сделал, — он погладил меня по щеке. — За то, что он отнял у тебя.

Боже мой, я не могла отвести взгляд и не могла остановить поток откровений Коула.

— За то, что забрал у меня, — добавил он. Голубые глаза Коула пристально смотрели в мои. — Так что да, я сожалею и до сих пор чувствую свою вину, и я совершенно, блядь, точно хотел бы еще раз убить этого ублюдка. То, что я чувствую после той ночи и того, что случилось с тобой, не является причиной, по которой моя задница протирает твой диван, а руки не желают тебя отпускать. Не поэтому я примчался сюда в тот же чертов момент как узнал, что ты вернулась.

Ком в горле грозился задушить меня.

Коула водил по линии моей челюсти большим пальцем, пока говорил.

— Ничто из этого не является причиной моего приглашения на ужин, и я раскрою тебе еще один маленький секрет. Даже свое беспокойство о твоей безопасности я использую сейчас как преимущество. Это чертовски хороший предлог, чтобы заставить тебя быть рядом со мной, и я с радостью им пользуюсь.

Я смотрела на Коула, мои губы приоткрылись, когда я сделала вдох. Я слышала, что он говорил и понимала смысл его слов, но… я не могла в них поверить. А может, я просто была не готова?

— Почему?

Его брови приподнялись вверх.

— Почему? — повторил Коул и легонько покачал головой. — Знаешь, я не собирался торопиться с этим. Хотел позволить нам снова привыкнуть друг к другу, сколько бы времени на это не ушло. Может, сходить на еще одно свидание.

Свидание? Ужин у него дома все-таки был свиданием?

Все остальные были правы.

Ну, как обычно.

— Я знаю, что нам с тобой следует двигаться постепенно, — продолжил Коул, его глаза загорелись под густыми ресницами. Он молча смотрел на меня какое-то время. — Да, к черту все.