Полнолуние любви Том 1 - Ана Морецон, Рикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

Несмотря на усталость, ей долго не удавалось уснуть. Она ни о чём не думала. Но помимо её воли перед её внутренним взором возникало то злобное или торжествующе насмешливое лицо Вагнера, то ласковое, приветливое лицо Аугусто, то снова вдруг появлялся Вагнер… И она, сама не замечая этого, то хмурилась, то улыбалась…

…Аугусто узнал о том, что у Мерседес и доны Женуины в Барселоне возникли затруднения. Лоуренсо сказал ему, что они потеряли паспорта и билеты. Теперь не знают, как выехать. Первой мыслью Аугусто было взять билет и ближайшим рейсом вылететь в Испанию. Потом он решил посоветоваться с Тулио, как ему лучше поступить, а заодно узнать все подробности. Тулио подтвердил, что действительно с путешественницами приключилась эта беда с паспортами и билетами. А вдобавок ко всему ещё оказалось, что и наследства никакого нет.

– Я хочу полететь туда, – сказал Аугусто и вопросительно посмотрел на Тулио. Что он скажет?

– Я бы тоже полетел, – сказал Тулио. – Но где взять деньги? На поездку в Европу их нужно немало. Помню, как бедная Женуина собирала буквально по песете необходимую сумму… И…

– У меня есть деньги, – перебил его Аугусто.

– Я тебя понимаю, тобой движет любовь, – грустно улыбнулся Тулио. – Ты даже представить себе не можешь, как хорошо я тебя понимаю! Но что же делать, сынок? Ты, конечно, можешь занять эти деньги. Но как ты, таксист, будешь их отдавать? Ты знаешь, сколько времени тебе понадобится, чтобы потом собрать такую сумму! Так что давай-ка лучше подождём денёк-другой. И дона Зели говорит, что надо подождать. Возможно, они уже как-то вышли из положения. Дона Жену такая предприимчивая. Да ведь и не одна она там, ты же знаешь, – с Мерседес. Вдвоём-то они уж точно справятся.

Аугусто был в затруднении. Его тронули сочувствие и забота о нём Тулио. И он, согласившись с его доводами, сказал, что, конечно, Тулио прав, надо подождать. Впервые он по-настоящему ощутил двусмысленность своего положения. Ведь ему ничего не стоило полететь в Испанию или куда угодно ещё, он легко мог бы уладить все проблемы Мерседес и её милой матери. Да и с Мерседес у него не было бы никаких проблем, если бы он открылся ей, сказал, кто он такой на самом деле. Но… Он чувствует, что она уже любит его. Просто Мерседес с детства напугана бедностью. Чтобы понять её, нужно хоть немного пожить в этом квартале. Её стремление к богатству – это не жадность, только желание вырваться из этой тяжёлой жизни. Нет, всё-таки он не может сказать ей правду, чтобы потом не терзать себя сомнениями, не задавать своей любимой этого дурацкого вопроса, столь часто задаваемого влюблёнными, – а за что ты меня любишь? Аугусто хотел любви за любовь.

Дона Венансия не могла прийти в себя от пережитого потрясения. Ведь Патрисия вполне могла бы оказаться с этим парнем в полиции! С горечью подумала – и это моя любимая внучка! Может, Лаис права, девчонку действительно с пелёнок баловали, кто как мог. Самая младшая в семье, всеобщая любимица. Но, с другой стороны, а чего Лаис добилась своей строгостью? Запретила выходить из дома, и вот чем закончился этот запрет. И ведь стоит – она взглянула на внучку – с таким видом, словно она не виновная, а пострадавшая. Что же с ней делать? Сказать обо всём Конрадо и Лаис?

Патрисия словно прочла её мысли. Умоляюще сложив руки, запричитала:

– Бабушка, милая, дорогая, прошу тебя, очень тебя прошу, ничего не говори маме. Я больше никогда, никогда так не буду, клянусь тебе! Это была шутка, просто шутка!

– Ну и славно вы повеселились, не правда ли? – начала дона Венансия и тут же умолкла.

В комнату вошла Лаис. Она сразу же почувствовала неладное.

– Что-нибудь случилось? – обратилась дона Лаис к свекрови и, не дождавшись ответа, повернулась к дочери: – Ты что, выходила из дома?

Дона Венансия вздохнула:

– Извини, дорогая, это я виновата. Я взяла с собой Патрисию, пройтись, просто подышать воздухом.