Полнолуние любви Том 1 - Ана Морецон, Рикарду Линьярес, Мария Барбоза, Марсия Пратес (1995)

Дуглас прогуливался вокруг машины, поглядывая в сторону улицы, откуда должна была появиться Мерседес. А Мерседес в это время стонала и вскрикивала в объятиях Аугусто.

Аугусто недаром не мог отсохнуть от этой девчонки с затуманенными голубыми глазами. Испанская кровь отца Мерседес соответствовала не менее пылкой индейской крови, тёкшей в жилах Аугусто. А может, древняя полу-ненависть-полу-любовь конкистадоров и коренных жителей индейцев через три века эхом отозвалась в неодолимой тяге плоти. Они лепетали бессвязные слова, выспрашивали друг друга об изменах, снова лепетали и снова выспрашивали. Бедный Дуглас второй час маялся возле машины. Наконец он решительными шагами направился к дому Мерседес.

Женуина в ситцевом халате, напевая и пританцовывая, мыла шваброй пол, когда раздался звонок в дверь.

– Это ты, Зели? – Женуина распахнула дверь.

На пороге стоял тот слащяво-красивый мужчина, с которым Мерседес летела из Барселоны. У Женуины сжалось сердце: вот так когда-то позвонил в дверь голубоглазый хлыщ Вагнер и увёз Мерседес. Сколько ночей проплакала потом девочка!

– Добрый день! Я хотел бы поговорить с Мерседес, – довольно раздражённо сказал гость.

– Мерседес нет дома. Она ещё не пришла. Может, вы пройдёте? – Женуина судорожно сорвала с головы старую косынку.

– С вашего позволения. – Дуглас сел на краю кресла.

– Я тут совсем замоталась, – пояснила Женуина, кивнув на ведро и тряпку.

– Ясное дело, – холодно согласился Дуглас. – А вы не знаете, когда придёт хозяйка?

– Хозяйка? – изумилась Женуина.

– Да, Мерседес. Разве вы не прислуга? Она говорила мне, что у неё хорошая служанка.

– Спасибо ей на добром слове. А вы, собственно, кто?

– Меня зовут Дуглас. Я друг Мерседес из Барселоны. Вы случайно не знаете, её мама уже вернулась из Испании?

– Чья мама? – Женуине казалось, что она сходит с ума.

– Как чья? Мерседес, конечно. Мама Мерседес! Вы давно из деревни? Вы здесь недавно работаете? – Дуглас говорил громко и отчётливо, как говорят с тупыми людьми.

– Я? Недавно? Нет, что вы! Я работаю здесь очень давно. И знаю Мерседес с пелёнок. – Женуина стояла перед ним, опустив руки.

– Понятно. Может, вы подскажете мне, когда она вернётся?

– Я не знаю! Даже не догадываюсь, когда ей заблагорассудится прийти. Почему бы вам не зайти попозже? Я бы успела закончить уборку, зашла бы в булочную, купила кофе и угостила бы вас с удовольствием.

– Кофе? Нет, лучше я оставлю записку. У вас есть бумага и ручка? – Дуглас брезгливо посмотрел на мокрые руки Женуины.

Женуина подала ему блокнот.

– Только пишите побыстрее, а то мне надо работать. Мерседес строгая хозяйка. Строгая, но справедливая. Вы понимаете, что это значит? Строгая, но справедливая!

Дуглас поморщился. Эта придурковатая тётка мешала сосредоточиться.

– Извините, я пишу…

– Ну да, я и говорю – поскорее. Мне ещё гладить платья. Мерседес любит, когда отглажено как следует.

– Вот, пожалуйста, передайте ей. А это – тебе от меня, – Дуглас сунул в карман фартука Женуины бумажку.

ГЛАВА 26

Мерседес задремала, и Аугусто тихонько встал, пошёл на кухню. Он решил приготовить для неё изысканный завтрак. Открыл кран, чтобы налить воды в кофеварку, раздался шипящий свист, потом утробный рёв… В этом районе часто отключали воду, и старые трубы в домах протестовали разнообразными звуками.

Мерседес вздрогнула, открыла глаза. Несколько секунд она непонимающим взглядом осматривала комнату, потом, увидев часы, вскочила.

– Мне пора!

– Погоди, я покормлю тебя завтраком.

– Нет, нет, мне пора на работу. И вообще, откуда вся эта роскошь? Эти продукты, эти напитки… – Мерседес натягивала узкую юбочку, кофточку на тонких бретельках.

– Ты всё ещё принимаешь меня за бандита? – Аугусто положил ей руки на плечи.