Мой выигрыш – ты - Александра Ронис (2020)

Прежде чем выйти из кабинета, Матюшин ненадолго задержался на пороге, чтобы в последний раз окинуть все «контрольным» взглядом. Все выглядело вполне буднично и мирно – на столе документы аккуратной стопкой, пустая спинка кресла отливала кожаным блеском. Ни кителя с генеральскими погонами, ни небрежно скинутого на стол галстука. И главное, самого генерала не видно из-за стола. Он лежал, скрытый от посторонних глаз, загороженный мебелью, как и вещи его, намеренно скинутые на сидение.

Это была пятница, последний рабочий день недели. Генеральская секретарша, отпросившись, ушла и вряд ли вернется – отсюда велика вероятность того, что Ненашева найдут не сразу. Хорошо бы, только в понедельник утром, когда уже точно можно было быть уверенным, что тот отдал богу душу. Однако, проходя мимо поста охраны на входе, Матюшин понял, что его чаяниям сбыться не суждено – дежурный в любом случае заметит, что генерал все еще на рабочем месте. Оставалась крошечная надежда на то, что произойдет это ближе к вечеру, а до этого у генерала не запланировано никаких встреч, и никто к нему в кабинет лишний раз не сунется.

Матюшин так торопился покинуть здание, в то же время не вызывая своей поспешностью подозрения, что на крыльце все-таки был вынужден остановиться и отдышаться. Пока приводил в порядок дыхание, наблюдал за тем, как уборщица в темно-синем халате намывала прозрачные стекла крыльца, умело орудуя шваброй. На мгновение мелькнула мысль, а вдруг к генералу сейчас с уборкой сунутся? В таких учреждениях принято убирать в рабочее время, в присутствии работников в кабинетах. Найдут или нет раньше времени? Секретарши нет, генерала нет – значит, будут ждать, пока кто-то из них не появится. Будут ждать где? Под дверью кабинета в приемной? Или пойдут пока мыть другие кабинеты?

От череды вопросов внутри снова закипело раздражение. Даже радость от факта, что досье теперь у него, начала меркнуть. Громко пыхтя и постукивая тростью по гранитным ступеням крыльца, Матюшин начал спускаться к машине, возле которой с раскрытой дверью его уже ожидал шофер.

В машине он сразу же приказал включить радио, хоть и знал, что в ближайшее время никаких новостей о Ненашеве не будет. Не смог противиться внезапно возникшему желанию. И дома, едва закрыв за собой двери, сразу же принялся искать пульт от телевизора. Забыв о времени и еде, тщательно изучал документы досье, изредка бросая взгляд на мельтешение экрана на стене, краем уха вслушиваясь в слова диктора новостных передач.

Разбор компромата занял часа три, не меньше. Глядя на ворох разложенных по дивану и журнальному столику листов, прекрасно понимая, какой «взрыв» может последовать после обнаружения фактов, Матюшин принял решение уничтожить всю эту дрянь без следа, чтобы больше ни разу не возникла над ним угроза разоблачения.

Он лично развел огонь в камине, а потом один за другим бросал в пожирающее пламя опасные для него листы. Сжег уже половину, когда над головой зазвучали тревожные слова диктора:

– Сегодня в своем кабинете, прямо на рабочем месте, скоропостижно скончался начальник Управления уголовного розыска МВД России по г. Москве, генерал-лейтенант полиции Ненашев Виктор Александрович. По предварительным данным смерть наступила в результате инсульта…

Глава 47

Илья наблюдал за главным входом здания, устроившись на скамейке возле Эрмитажа. Машину пришлось бросить в соседнем переулке, так как возле Главного управления парковаться было запрещено, да и на территорию ведомства без пропуска не попасть. Водитель Алексея Сергеевича, высадив хозяина возле пропускной, проехал чуть вперед и приткнул автомобиль на единственное свободное место платной парковки у банка, расположенного по соседству.