Принцесса - Мария Степанова (2020)

— А мне тридцать три! — почти с вызовом бросила она ему.

— У-у-у! Целая вечность! — уважительно-насмешливо протянул он.

— Вот именно! — вспылила Юлька, оттолкнула его, и опрометью бросилась домой.

Забежав по ступеням в холодный коридор, она прижалась к стене спиной и схватилась за сердце. Оно колотилось как бешеное, отдаваясь в пересохшем горле. "Безумие какое-то!" — покачала головой Юлька, постояла еще чуть-чуть, и вошла в дом.

— Ой, мам, ты же вся мокрая! — Лерка бросилась навстречу, помогала стаскивать пальто.

Юлька, увидев себя в зеркале, только покачала головой — мокрая, взъерошенная — она представляла жалкое зрелище.

8

— Мам, чем от тебя пахнет? — Лерка подозрительно принюхалась, прижав мокрый ворот пальто к носу.

— Чем? — Юлька насторожилась.

— Мужским чем-то… Одеколоном и табаком… Курила что ли? — хихикнула дочь.

— Ага, — Юлька пыталась выглядеть спокойной, — и мужской одеколон пила! Дай сюда!

Она забрала у Леры пальто, встряхнула его и тут же почувствовала тот самый запах. Да уж… Повесив пальто на плечики, Юлька развернулась к дочери.

— Есть что поесть? Голодная — ужас!

— Есть! Бабушка приходила, принесла борщ и котлеты с пюрешкой. И шанежки с творогом.

— Ну и почему это все стоит на столе нераскрытое? Ты целый день голодная сидела?! — Юлька строго посмотрела на дочь.

— Да не-е! Приходили Севка с Димкой, принесли чипсы и "косичку".

— Ну нашли тоже еду твои Севка с Димкой! И ты молодец! Вот испортишь желудок, и вместо института ляжешь в больницу!

— Мам, — Лерка дернула плечом, — все едят и ничего!

— Ну-ну… — Юлька вздохнула, взяла кастрюльку с борщом, поставила разогреваться. — Ладно, — сменила она тему разговора и заговорила тише, — как ты себя чувствуешь?

— Да вроде нормально, только чешется все.

— Что чешется?! — Юлька вдруг испугалась и повернулась к дочери, — ну-ка покажи!

Девочка подняла футболку и Юлька ахнула — все тело было покрыто мелкими красными прыщичками.

— Может аллергия?! — с сомнением произнесла Лерка, — помнишь, как на апельсины было?

— Господи! Час от часу не легче! — Юлька схватилась за телефон. — Нина! Привет! Не спишь? Извини, что разбудила! Слушай, у Лерки тут сыпь какая-то… И температура с утра была… Да…

— Лера, сейчас есть температура? — обернулась она к дочери. Девочка кивнула.

— Да, и сейчас есть небольшая… Чешется говорит… На животе… И на спине…

— Лера, еще где?! — Лерка молча указала на ноги и помежность.

— Везде, Нина, везде! Да, и ТАМ тоже! Ладно, жду. — она отключилась и бросила телефон на подушку.

— Мам, да успокойся ты! — Лерка присела рядом, прижалась головой к руке, — все нормально, почешется и перестанет.

— Ох ты моя девочка, — Юлька чмокнула Лерку в волосы, потом присмотрелась, раздвинула пряди и покачала головой, — и на голове тоже, чтоб ты знала…

Нина прибежала не прошло и десяти минут. С собой она принесла чемоданчик, с которым ходила по домам к заболевшим. Заставив Лерку раздеться до белья, она осмотрела племянницу, заглянула в горло, измерила температуру своим термометром.

— Это ветрянка, — вынесла она вердикт, и мать и дочь обе уставились на Нину непонимающим взглядом.

— Чего?!

— Ветрянка?!

Нина кивнула.

— Но она же болела ветрянкой! — Юлька в сомнении уставилась на дочь, — помнишь, ей три года было, когда она в садик пошла!

— Не помню! — Нина улыбнулась, — мне тогда было шестнадцать, и не было никакого дела до вашей ветрянки.

— Ну как же! Тогда еще твой отец заразился! Не помнишь? Тоже красными пятнами покрылся весь!

— Не помню! — Нина махнула рукой, — может это вообще краснуха была! Или розеола. В общем, ничего страшного я не вижу, но если ты волнуешься, идите на участок, я Лидии Марковне завтра с утра позвоню.