Оливия, устроившись под боком мужа, кончиком пальца водила по подбородку мужа.

– У тебя синяк на щеке. Больно?

– Нет.

– Ты всегда так молчалив?

– Не думал над этим.

– А что это было сегодня?

– Где?

– На поляне?

Дерек повернулся к жене и встретился с пытливым ее взглядом.

– Тебе не понравилось? Ты была против?

– Нет. Наоборот, мне очень понравилось, – слегка покраснев, ответила Оливия.

– Вот и чудесно.

На самом деле он и сам не знал, что это с ним творится. Он теряет контроль при виде своей жены. Он не может ею насытиться. Желание ею обладать становится для него навязчивой идеей.

Была одна надежда, что со временем он удовлетворит свою страсть, обретет привычный образ жизни и контроль над собой. Только он один. И никого рядом, кто может бередить его сердце и душу.

– Дерек, – прервала его мысли Оливия, – я не хочу возвращаться домой.

– Почему?

– Не знаю. Но мне кажется, дома все изменится. Все станет, как раньше.

– Оливия, у нас и сейчас все, как раньше. Ничего не изменилось лишь потому, что мы стали спать вместе.

– Это как? – приподнявшись на локоть, она в упор посмотрела на мужа.

– Я не верю тебе. Ты не доверяешь мне. Правильно?

– Возможно. Но ответь мне на один вопрос. Почему ты женился на мне? – наконец-то она задала вопрос, который мучил ее все эти годы.

– Не знаю и не хочу думать об этом, – уклонился он от ответа. Встал с кровати и стал одеваться.

– Как нам быть дальше?

– Пока меня все устраивает.

– Пока?

– Оливия, я никогда и ничего тебе не обещал. И обещать не буду. Мне хорошо с тобой в постели. Но это единственное, что нас связывает.

Он не хотел признавать того, что побудило его на брак с Оливией. Он гнал ее из своей головы и своего сердца. Отвергал факт того, что его тянет к жене с первой их встречи, с первого взгляда. Что в хижине он восхищался ею и хотел так, как никого до этого. Она свое унижение и позор приняла, как настоящая королева, богиня, взошедшая на вершину славы. Осанка, голос, взгляд, походка – все в ней говорило о силе духа и характера. Она стала на его защиту, преградив собой здорового мужика от разъяренного отца.

Мысли же Оливии в этот момент не отличались особой радостью.

Трудно было поспорить со словами мужа.

С самого детства она никогда особо не утомляла себя романтическими грезами. Отец воспитывал ее как сына – более жестко и резко, чем Веронику. Не внушал ей романтических баек и принцев на белом коне. Да, она по натуре была более спесива и своевольна, чем старшая сестра.

И в этой ситуации оказалась из-за своего характера, а вернее, желания противостоять запрету отца. Сейчас, спустя два года, она поняла, что не любила Грэма, как внушила сама себе. Скорее, приняла девичье увлечение за любовь.

Она была вынуждена принять брак с Дереком как очевидное и неизбежное. Принять в мужья человека, которого не любила. Жить с человеком, которого не знает.

У них все пошло не так, как хотелось бы, как принято, как положено. Все вверх дном. Но внутреннего протеста в тот момент она не испытывала.

И лежа под боком своего мужа, утомленная любовными ласками, она понимала, что страсть, которую в ней вызывает муж, она ранее не испытывала ни к кому из мужчин. Рядом с ним она перестает дышать. Мысли путаются. Хочется ощущать его целиком. Пробовать на вкус его губы. Вдыхать его особый запах. Видеть и наслаждаться его возбуждением.

В ней борются два чувства – протест и смирение. Принять, подстроиться или все изменить, требовать большего?

Она ничего не знает о своем муже. Он чужой для нее. Она не знает, о чем он мечтает. Кого любит? Кого любил? Как рос? Какие планы у него на будущее? Хочет иметь детей или нет? Почему до сих пор не был женат? Какие у него были отношения с братом, отцом? Почему уехал воевать, когда уже мог вернуться и принять законный титул?

Кто он, ее муж?