Стерва - Лаура Тонян

– … Хоггарт, – заканчиваю за нее я. – Ну, что? Я не хочу даже немного приближаться к имени, которое начинается на «Д» и завершается на «И».

Девушка убирает волосы с лица и наклоняется ко мне, говоря тише, чтобы не разбудить Дани.

– Я люблю тебя, ты мой родной человек, но я устала от лжи, Сэм. Там, на другом континенте, отец твой дочери даже не догадывается, что она у него есть. – Выпрямившись, Агнес хмурится, приступая к разглагольствованиям. – А что ты ей скажешь, когда она станет задавать вопросы?

Я еще не начинала думать об этом.

Агнес вновь скрещивает руки на груди.

– Хорошо, – обстоятельно вдается в рассуждения она, поправляя пальцем край розовой кофты, – пропустим часть с ее любознательностью. Как насчет родимого пятна, как у Джереми?

Я, округлив глаза, гляжу на нее.

– Да, – хмыкает девушка, – мне известно о родинке, которая передается в семье Джереми несколько поколений подряд.

С невозмутимым видом отвечаю ей:

– У Даниэль ее нет.

– У Даниэль ее пока нет, – поправляет Агнес, акцентируя предложение на слове «пока».

На самом деле, сестра права. Сегодня, когда мы разговаривали с Хлоей, оставшись одни, я спросила у нее насчет родинки, которая обнаружена у многих по линии отца ребенка. Хлоя, мило улыбнувшись, поняла суть вопрос мгновенно. Ее ответ был краток:

«Возможно, проявится, возможно – нет, – и как истинная верующая она добавила: – на все воля Божья».

Ну да, ну да.

– Слушай, если бы я знала, что ты будешь меня так бесить, не рассказала бы тебе правды, – надув губы, я включаю прикроватный светильник, висящий на стене.

– Это твоя жизнь, – пожимает плечами Агнес, – тебе решать.

– Вот именно!

– Только не пожалей потом. И жаловаться ко мне не приходи. Плакать мне в жилетку не вздумай. Я не стану тебя жалеть.

– А и не нужно, – тычу в нее пальцем, повышая тон, напрочь забывая о спящем ребенке. – Я тебя об этом просила? Просила?!

– Потом попросишь, – спокойным голосом оповещает Агнес, как будто она, черт возьми, ясновидящая.

Я злюсь на нее пуще прежнего, теперь хочу, чтобы она скорее ушла.

– Считай меня лгуньей…

Она перебивает быстро, не успеваю я и предложения закончить:

– Не волнуйся, считаю.

– …или жестокой…

– Тоже.

– ….или бездушной…

Агнес грустно усмехается:

– Как ты все удачно угадываешь.

Запустить бы в нее снова подушкой, только она уже лежит на полу около ее ног.

– Мне твои указания не нужны, – заявляю я гордо.

Сестра поднимается, схватив с полки свою сумку.

– А это не указания, – окинув меня мрачным взглядом, она подходит к колыбели, – это просто советы.

И они не нужны! Без советов ее паршивых справлюсь! Ну, не могу я написать ему, не могу. И позвонить рука не поднимается. И другим позволить этого не хватит мочи. Пусть все остается, как есть. Пусть он живет своей роскошной жизнью в Испании. Мне достаточно того, что на фотографиях он улыбается искренне, а значит счастлив.

Когда Агнес берется за ручку двери, я останавливаю ею со словами:

– Послушай, – тяжелый вздох, – честное слово, дай мне время. Хоть немного, если Джереми приедет, я первым делом встречусь с ним и дам знать о Даниэль. А говорить об этом по телефону или писать ему, тем более, не хочу! Пусть он только приедет… я обещаю.

Агнес тоже вздыхает, убирая ладонь с ручки. Она прислоняется спиной к стене и немного вздергивает подбородок.

– Обещаешь? – с вызовом спрашивает девушка.

– Да.

– А когда Аарон узнает? Когда узнают его родители? Сколько еще мне ехать сюда, к тебе, под прикрытием?