Совершенно секретно - Надежда Борзакова

Злоумышленники разделались с охраной и серьезно ранили Ника. Он в тяжелом состоянии – это все, что известно на данный момент. Нападавшие успели скрыться, но один из них ранен. Происшествие связывают с профессиональной деятельностью Ветлицкого. Таково резюме всего прочитанного и просмотренного мною дома, по дороге в редакцию и в самой редакции. Хоть в первый день после больничного работы аврал, мне не до нее. Мама звонит уже третий раз. В случившемся с Ником она усмотрела опасность для меня связав оба нападения – выходит, вопреки его уверениям, виновные все еще на свободе. Я попыталась успокоить ее, пообещала ехать домой на «проверенной службе такси». Папа на сборах, от того ей еще страшнее. Меня саму обуревали противоречивые чувства. Временное или возможно даже окончательное (резюмируя скудные отчеты докторов о его состоянии) устранение Ветлицкого означает безопасность для меня и моей семьи. То, что данная мысль была первой реакцией на новость, заставило похолодеть. Бесспорно, имея право его ненавидеть, все же не могла внутренне смириться со способностью желать или радоваться чьей-то смерти.

Не желая злоупотреблять лояльностью начальницы занялась работой, прерываясь лишь для одного и того же ответа на заданные с одинаковой целью вопросы коллег. Не то чтоб я относилась плохо к кому-то из них, просто мы не общались слишком близко. И, уважая чужую личную жизнь, я требовала аналогичного отношения к своей.

Но все же, кто смог отважиться поднять руку на Ветлицкого и по какой причине?

- А, узнав, что сделаешь - пошлешь букет цветов или приедешь и пожмешь руку, - пробормотала себе под нос. Мысленный образ показался настолько смешным, что я прыснула и коллеги, с которыми делю кабинет, удивленно воззрились на меня.

Наконец, я скинула проекты статей на согласование боссу. Нервное напряжение, похоже, усилило работоспособность-за восемь часов я сделала все наброски для рубрики. Закончив работу, направилась в метро. И аж на середине пути вспомнила об обещании поехать на такси. Что ж, скажу - вышла у въезда в переулок.

- Мама, я дома, - крикнула с порога.

- Мы в кухне, дочка, - напряженно отозвалась мама.

Пройдя в кухню застыла на пороге. За столом напротив мамы сидел незнакомый мужчина. Лет сорок на вид, лысоват, одет в дорогой костюм. Похож на какого-то чиновника.

- Здравствуйте….

- Добрый день, Алиса. Я - агент Владислав Вадимович Василевский, служба безопасности, - он предъявил удостоверение. Столь же вежливо, как тот следователь, с которым я говорила в больнице, - Могу задать несколько вопросов.

- Конечно, - я села рядом с мамой.

- Вам знаком этот человек? – мужчина развернул ко мне смартфон. На экране был он. Тот самый парень. Темные волосы коротко острижены, челюсть сжата, а вот глаза…. Совсем пустые, будто стеклянные.

- Впервые вижу. А почему вы спрашиваете у нас?

- Не только у вас, - добродушно улыбнулся силовик, - У всех жителей этого района. Это очень опасный преступник, некто Кобец Влас Николаевич. Совершил побег из следственного пару дней назад и его видели поблизости.

- И подобным теперь занимается служба безопасности?

- Случай резонансный, поэтому да, занимается. Так вы уверены, что не видели его?

- Такое лицо я бы запомнила.

- Очень жаль, - он достал из портмоне визитку и подал мне, - Если вдруг увидите кого-то похожего или вообще что-либо странное, пожалуйста, сообщите мне.

- Непременно. Спасибо. Я вас провожу.

Дрожащими руками я все же умудрилась тихо закрыть дверь. Меня трясло так, что стучали зубы. От страха – вдруг он почуял ложь, холодело внутри.

- Ну что твориться, а, дочка? Сначала на тебя напали, а теперь этот…

- Нужно быть осторожнее, - торопливо кивнула я.

- Это точно. Будешь кушать?

- Только чай. Пойду переоденусь.