Остановила выбор на «Отверженных», хоть уже не раз читала эту книгу. Пройдя с ней в залу, забралась с ногами на диван.

Но погрузиться в одну из любимых историй не получалось. Мысли цеплялись за Андрея. За нас с ним. Я сказала ему, что люблю. Но это слово – любовь - казалось каким-то мелким, недостаточным для описания того, что чувствовала к этому мужчине. Особенно потому, сколько раз я по ошибке называла им другие чувства.

А какого будет достаточно? Или хотя бы каких? Есть ли вообще слова, способные выразить то, что мое тело и душа вросли в него без остатка? Что без него я не могу дышать? Что чувства, эмоции этого мужчины для меня ярче собственных?

«Жизни не жалко, жизни не жалко

А жаль лишь мгновений и свет на ресницах

И ночь, что больше не повторится

Жизни не жалко, жизни не жалко

Лишь взгляд и тепло от твоих ладоней

А может всё это мне только снится»

Бандерос «Жизни не жалко»

Печально заныла внутри старая песня.

- Повторится. Он вернется. Нужно только немного подождать.

Что это за «внутренние дела», внезапно возникшие в три часа ночи?! Или не внезапно…

Ты точно хочешь об этом знать, Нин?

Хочу! Так будет спокойнее.

За окном непроглядная темень. И погода дождливая. Из-за этого расцветет еще позже.

- Тогда он уже приедет, - сказала вслух. - Тогда он уже приедет.

Поставив книгу на место, пошла в кухню. Приготовлю что-то. Например, мясной пирог. Как раз и время пройдет быстрее, ведь руки будут заняты.

И, когда он допечется, Андрей уже приедет.

Но вот кухню уже наполнил вкусный аромат свежей выпечки, на спичке перестало оставаться тесто, и я выключила духовку. За окном появились намеки на свет, а Андрея все еще не было.

За это время руки тянулись к телефону десяток раз, но я не звонила и не писала.

Нельзя!

В который раз прискакав в залу через некоторое время, потому что снова показалось, что Андрей пришел, увидела у входной двери сброшенное пальто, а следом и пиджак. Слух уловил шум воды в гостевой ванной.

Дверь была приоткрыта, сразу за ней на полу лежала рубашка. А на ней была кровь.

Несколько капель на груди возле пуговиц. Уже потемневших. Рубашка целая, дыр нет. Да и огнестрельные ранения так слабо не кровоточат. Уж я-то знаю. И серьезные рассечения на лице тоже. Да и не полез бы Андрей раненым первым делом мыться.

- Дай, выкину, - в водоворот мыслей ворвался тихий голос.

Я обнаружила, что застыла посреди ванной с рубашкой в руках, вода больше не шумит, а рядом Андрей. Целый и невредимый, с полотенцем на бедрах. Отросшая мокрая челка прилипла ко лбу. Широкие брови сурово сведены, а карие глаза стеклянные и смотрели по касательной.

Выронив рубашку, обняла стальные плечи. Влага с его кожи пропитала реглан, капли воды с волос упали мне на шею, когда Андрей к ней склонился.

Его слегка потряхивало. Как от предельного напряжения, усталости... Или пережитого.

- Ты в моей кофте? - прошептал мне в шею.

Я закивала головой.

- У нее твой запах. Мне так легче, если тебя нет…

- Я воняю смертью…

Ответ на незаданный вопрос. Где был? Что случилось?

- Нет. Не для меня, - перебила я.

- Я не чувствую от себя этот смрад только, когда ты со мной, Нин.

Я поцеловала холодные подрагивающие губы. Взялась за края кофты и стянула ее с себя. Потом развязала шнурок на штанах. Стянула их с бедер и позволила упасть к ногам.

Андрей наблюдал, как завороженный. Жуткий стеклянный взгляд карих глаз сменился зверски голодным. Оставшись в одних трусиках, я перешагнула через штаны и прижалась к Андрею. Погладила по спине между лопаток, проложила губами дорожку по напряженной шее.

Холодные ладони мужчины легли на ягодицы, сжали, вминая в его бедра. Андрей приподнял меня за них, лишая опоры, и я обхватила ногами его талию. Полотенце упало на пол.