Друг детства - Натали Вокс (2014)

Стюарт сидел на краю кровати лицом к Розлин. Прежде чем он отвернулся, она успела заметить, как на его скулах под загаром выступил румянец.

— Ты прекрасно знаешь, Розлин, что я скорее отрежу себе руку, чем причиню тебе боль.

Он выпрямился и стал вращать головой из стороны в сторону, как будто пытаясь снять напряжение. Его глубокий голос, полный искреннего чувства, проникал, казалось, в самое ее сердце.

— Да, Стюарт, я знаю, — хрипло пробормотала она, обнимая его за шею и прижимаясь щекой к его спине. Ее захлестнула волна любви и сочувствия, и она обняла его еще крепче.

Чувство вины, которое он только что испытывал, как по волшебству испарилось. Стюарт ощутил, как ее груди прижимаются к его спине, и, когда она чуть-чуть отодвинулась, чтобы ослабить давление, это движение напомнило ему об изменениях, происходящих в ее теле, к которым он имел самое непосредственное отношение. Он повернулся, приподнял покорно обмякшую Розлин и усадил к себе на колени.

Потом бережно положил ее на кровать, подложив под голову подушку, и начал целовать глубоко, но сдержанно, давая возможность оценить всю сладость этих поцелуев. И она поняла, насколько пустой была бы ее жизнь, если бы ей никогда больше не довелось испытать этих ощущений.

— Не могу придумать ни одной причины, почему мы не должны этого делать. — Розлин показалось, что в глубоком голосе Стюарта отчетливее, чем обычно, прозвучали низкие, рокочущие нотки.

— Наши отношения только сильнее запутаются, — хрипло предупредила она, в глубине души желая, чтобы он не внял ее предостережению.

— Нет, если мы будем честны друг перед другом, — возразил Стюарт. — Я делаю это не потому, что хочу уговорить тебя выйти за меня замуж, если тебя именно это тревожит.

— Не поэтому?

— Нет, — твердо ответил Стюарт. — Но не могу сказать, что я не воспользуюсь этим, чтобы подкрепить свою точку зрения.

Такая поразительная честность окончательно обезоружила Розлин, которая уже и так ослабела от желания.

— Тогда почему это происходит, Стюарт? — томно прошептала она.

— Потому что мы оба этого хотим. Господи, Розлин… — Его голос дрогнул, и на лице на какое-то мгновение появилось недоверчивое выражение, но потом он вдохнул полной грудью и сказал: — Я не просто хочу тебя, я не могу жить без этого! Ты мне нужна, Розлин. Скажи, что я тоже тебе нужен.

— Ну конечно нужен, глупенький! — прошептала она.

— Если бы ты знала, как я рад это слышать, — выдохнул Стюарт, опускаясь рядом с ней на кровать, и начал медленно расстегивать пуговицы ее блузки.

От одного взгляда на его лицо у Розлин закружилась голова, и она прикрыла глаза. Отяжелевшие от желания груди натягивали шелковые чашечки бюстгальтера. Стюарт расстегнул застежку, выпустив их на свободу, и Розлин блаженно вздохнула.

— А тебе не будет больно, если я… — хрипловатым голосом проговорил он.

— Если и так, то это будет самая сладкая боль, — откликнулась она.

Стюарт увидел, как по ее телу прошла волна дрожи. Он положил руки по бокам ее грудей и с хриплым стоном зарылся лицом в душистую ложбинку между ними, глубоко вдыхая нежный аромат женского тела.

— Я просто пьянею от тебя, — признался он.

Румянец на его скулах стал гуще, и над верхней губой выступили капельки пота, но Розлин не замечала таких подробностей. Желание, горячее и настойчивое, спутало ее мысли и притупило внимание. Казалось, будто прикосновение Стюарта разрушило некую плотину, и чувства, которые она держала взаперти, вырвались на свободу, затопив ее с головой.

— Но, надеюсь, не обессилел? — В ее вопросе слышалась мольба, и, когда Стюарт понял, что именно она имеет в виду, его глаза потемнели.

— Позволю тебе судить об этом самой. — Он стал нетерпеливо расстегивать пуговицы рубашки. — Просто не верится, что мы потеряли зря столько времени.