Фурия - Алина Уокер

— Давай. О чем будет беседа? — опираясь на барную стойку на кухне, спросила девушка.

— О нас, вернее о предполагаемых нас. Я хочу точно знать, здесь и сейчас, есть ли у меня шанс. Я конечно все понимаю, возможно тебе просто нравится играть с моим сердцем, но и ты меня пойми, я устал от твоего холода. Поэтому дай мне прямой ответ, только не увиливай.

— Почему ты решил говорить на столь сложную тему именно сегодня? — со смешанными чувствами, спросила Алина, нервно прикусывая нижнюю губу.

— Потому что я хочу понять почему другие могут обнимать тебя, просто касаться, быть свободными и говорить обо всем на свете, а я нет. Чем я отличаюсь от всех остальных людей в твоей жизни? — Никита видел, что Алина хорошенько нервничает, но при этом пристально смотрел прямо в бегающие глаза девушки.

— Ты…

Алина давно поняла, что не хочет бить ему сердце. Да это ее хобби и со всеми остальными сердцами она будет только рада поиграть, но не с его.

— Никита, ты очень хороший человек, просто замечательный, но…будет лучше если ты исчезнешь навсегда, — выдавила Алина и подняла тёмный взгляд на Громова.

Сердце Никиты слишком нежное и ранимое, слишком доброе и не побитое, было бы слишком разбивать его также как когда-то разбили сердце Алине.

Сцепив зубы, парень продолжал прожигать взглядом профиль девушки.

— Знаешь, что я хочу тебе сказать?

Алина сделала вопросительное лицо и согласно моргнула.

— Дело далеко не в твоём бывшем, не спорю, возможно он хорошенько разбил тебе сердце, но дело не в нем. Дело в тебе, для тебя мои чувства просто игра, тебе нравится наблюдать за моими попытками добиться тебя. Ты просто гордая, самоуверенная и замкнутая. Такая как ты всегда будет одна, потому что никто не сможет подступиться к тебе. Ты слишком сильная, — Никита нес все что придётся, обида сидела далеко в его груди и все что так долго молчало, сейчас выходило наружу.

— Ты думаешь что сейчас сделал мне больно? — Алина усмехнулась, хотя внутри её буквально разрывало. Ведь она наоборот отказалась от Никиты, чтобы не делать ему больно, потому что отношения с ней будут мукой. — У меня вот здесь, — девушка коснулась своей груди в области сердца, — огромная глыба. И ни ты, ни кто-либо другой не сможет мне сделать больно.

Алина вышла вперёд и едва сдерживая слезы, улыбнулась.

— Вот такая я. Такая какая есть, тебя никто не просил искать ко мне подход. Я одиночка. Люпин, что в переводе с французского одинокая волчица. И увы тебе, меня не переделать.

Никита молчал, он понимал, что сболтнул много всего лишнего и сейчас ему было невероятно стыдно, он не решался поднять своих глаз на Алину.

— Уходи, я уже все что могла услышала и все что хотела сказала.

— Алина…

— Не надо. Ты сделаешь только хуже. Уходи.

Громов ушёл.

Алина осела на пол и громко разрыдалась. Дыхание было тяжелым с лёгким удушьем. Она знала, что если однажды попадет в такой переплёт будет в сотню раз сложнее чем в прошлый. Стены давили на голову, не думая ни грамма, следуя инстинктам девушка разбила стакан, взяла осколок и направилась в ванную.

Громов резко остановился на самом выходе из комплекса. В его голове промелькнули слова Насти.

"— Сначала она делала это для удовольствия. А потом я нашла её в ванной…"

— Нет.

Думать не было времени. Никита резко развернулся назад и побежал в сторону подъезда.

— О, дурак, Громов! — ругался он сам на себя.

Дорога к квартире по лестнице была очень быстрой, Никита не бежал, а буквально летел.

Благо дверь в квартиру была открыта и парень без особых усилий зашёл внутрь. Было тихо, только из ванной шумела вода.

Думал ли Громов в этот момент о мерах приличия или стуке в дверь? Однозначно нет.

Парень приоткрыл дверь.

Алина сидела рядом с ванной и держала руку над самой водой. А во второй её руке был крепко зажат осколок.