Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

Моя бывшая девушка, хоть и отношениями это назвать сложно, стройная, а из-за своих увлечений высохшая, и довольно красивая, была когда-то, если сейчас приглядеться к ней, можно увидеть пару кило дорогой косметики, умело наложенной визажистами. У неё черные волосы длиной до плеч, и голубые глаза, и это единственное, что хоть как-то запоминается в ней. Да, она привлекательна, уверена, интересна, но её лицо будто однотонное месиво, она однотипна, и единственное, что можно различить в ней, цвет глаз и волос.

На самом деле её имя Йетер, Йетер Кара, но она не была бы собой, если бы не просила всех называть её Шекер, что означает сахар. Она и впрямь сладкая, даже приторная, наверное, поэтому я и не переношу её, как и почти все сладости.

Единственное увлечение Шекер — это закидываться таблетками, о происхождении которых она и понятия не имеет, так же она не знает, что уже выглядит, как предпоследняя ступень перед падшей наркоманкой. Но стоит действию колеса пройти, так она слетает с катушек. Она может кричать, драться, плакать, рвать на себе волосы, и трястись. Многие её подруги ради прикола подражали ей, но ни с кем ничего подобного не происходило. Иногда мне кажется, для того чтобы ей стать собой, которую её видят окружающие, Шекер приходится закидываться всякой дрянью.

Она единственная наследница курортной империи господина Кара, но ни он, ни его супруга, понятия не имеют, что происходит с их дочерью, а она в то время прожигает их капитал в клубах или подобных заведениях.

Сегодня Учгян светился фиолетовым цветом, каждый раз от этих ламп у меня долго рябит в глазах, и то и дело пляшут темные пятна, дела были бы приятнее, если бы внутри всё не светилось синим цветом.

Шекер я увидел издалека, она пританцовывала с огромным бокалом, наполненным льдом и алкоголем, возле VIP-кабинок. Она обернулась и радостно помахала мне, я же удивился.

Ей следовало выбрать другое место для тусэ, при синем цвете вокруг глаз сильно выделились впадины, синяки, и торчащие скулы, а её руки, выглядывающие из открытого платья, были похожи на иглы, так же как и ноги.

— Привет, я так рада тебя видеть, — она прижалась ко мне, перед этим чмокнув меня, липкими, от яркого блеска, губами.

— И я. Ты вообще в порядке? — Спросил я, с беспокойством оглядывая её.

— Ты собрался опять читать мне лекции? Мне этого и на учебе хватает. Перестань, я позвала тебя, чтобы веселиться, — последнее слово она пропела, схватила меня за руку и повела к кабинке, сквозь толпы людей, заполонившие клуб в довольно раннее время.

В кабинке, которая по сути является небольшим залом, разместились: пара подруг Йетер, человек пять-шесть из компании в которой мы все общаемся, и братья Бетлюч, Озгюр и Джан.

Приподняв руку, чтобы поздороваться со всеми, я вновь обернулся к Йетер, задав ей вопрос:

— Анри ты не позвала?

— Он странный, ты должен был заметить, говорит как-то… Непонятно.

Говорить красноречиво, добавляя «старческие» словечки, как шутят Озгюр и Джан, отличительная особенность Анри. Он вырос без родителей, воспитывался бабушкой и дедушкой, господин Алькас профессор в нашем университете, а госпожа Дюзийдедоктор, переквалифицировавшаяся со временем в психолога.

Анри, воспитанный крайне образованными людьми, почитавшими культуру и науку, прожившими большую часть жизни во французской элите, и только к старости лет вернулись на Родину, являл собой образ такого же культурного человека.

Поэтому друг выражается правильнее нас, от этого его считают странным в больших компаниях, да и посещает он их редко, считая, что выпить с друзьями возле камина в загородном доме приемлемо, а вот слоняться по рассадникам инфекций нет. На выкидоны друга Джан часто говорит, что он в край «опенсионерился», и что ему самому пора сидеть с дедом на кафедре.