Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— А я смотрю, ты оптимист, — хмыкнула я, и продолжила уже серьезнее. — Если ты так относишься к этому, почему согласился?

— Из-за Озгюра. Родительское условие было таково, женится кто-то из нас, и жребий пал на брата. А я в тот момент видел, как он страдает по Сурие, это было ещё в те моменты, когда только стало ясно, что она не вернется, поэтому сказал родителям, что я женюсь и останусь здесь, займусь фирмой. Я надеялся, Озгюр уедет в Стамбул, займется, тем, что ему интересно, встретит хорошую девушку и будет счастлив. Но, как видишь, прошло два года, а он и сейчас готов броситься к ногам этой девушки. Наверное, нужно было женить его на Мелике, чтобы уже никуда не мог деться.

— Сомневаюсь, что так бы вышло. Это ты благородный и не оставишь невесту ради кого-то, хоть и ненавидишь её. Ты сам говорил, как верен этому обязательству.

— Но это не значит, что я не могу полюбить кого-то другого, — проговорил он тихо и взглянул мне в глаза.

— Никто не может контролировать свои чувства, но иногда мы не можем пойти против чего-то, что важно другим людям.

— Поэтому мы никогда не будем с людьми, которые останутся в нашем сердце навсегда, чтобы не причинить другим боль.

— Любовь это эгоизм, ты предаешь кого-то или что-то, чтобы быть с тем, с кем хочешь быть.

Джан быстро отвернулся к воде, и сказал:

— Поэтому я сделал правильный выбор. Озгюр сделал бы больше ошибок, причинив боль многим. И я рад за него, разве иногда не стоит послать всё к черту, чтобы самому быть счастливым?

— Не знаю, обычно я думаю в первую очередь о другом человеке, а о себе порой вовсе не думаю.

— Просто мы с тобой не умеем жить. Видимо, пора оставить такое мировоззрение и жить для себя и ради себя.

— Когда-нибудь, я послушаюсь твоего совета, — пообещала я, улыбнувшись.

Эту ночь я провела лучше, чем какую-либо другую ночь в своей жизни. Мы катались на мотоцикле, что подарило мне новые ощущения, мне одновременно захватывало дух, из-за чего я испытывала чувство счастья, а вместе с тем, мне было страшно врезаться куда-то или свалиться на полном ходу. Мы гуляли по плохо освещенным улицам и разговаривали обо всём, что придет в голову, я не беспокоилась, что меня поймут неправильно, или узнают с другой стороны, которую я не хочу показывать, мне просто было хорошо и весело.

Ближе к утру, мы смогли купить мороженное, что было удивительно в столь ранние часы, и отправились на высокий холм над городом, где смотрели на восход солнца.

Это был первый рассвет, что я видела, именно с начала, а не тогда, когда солнце уже видно над домами и оно добралось до моих окон, не выходящих на восточную сторону.

На тот момент мне уже жутко хотелось спать, поэтому восход предстал передо мной, как прекрасный, долгожданный сон, увиденный уже через полуоткрытые веки.

Джан довез меня до дома, на часах было почти пять утра, и я предложила ему зайти и вздремнуть некоторое время, чтобы по пути домой он никуда не врезался. Мой неудавшийся гость отказался, сказав, что не хочет надоедать мне.

Мы попрощались, Джан уехал, поднимая столб пыли на неровных дорогах моей улицы. Посмотрев ему в след, до тех пор, пока его силуэт не скрылся, я подошла к двери, совсем забыв, что ключа с собой у меня нет, а запасной прикопан в горшке с цветком, и просто потянула дверь на себя, не обратив внимания, что она открыта.

Либо от усталости, сонливости, или своей глупости, я не подумала, что отца дома нет, никого другого там быть не может, а двери обычно закрываются.

Как ни в чем не бывало, я вошла в дом, сняла, надоевшие за эту долгую ночь, балетки, и побрела к своей комнате.

Миновав коридор и кухню, остановившись в столовой, я замерла от неожиданности, перед этим вздрогнув.

— Что ты здесь делаешь?

— Жду кое-кого.

— А тебя, наверное, ждет кто-то другой.