Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

Опираясь на погоду, следовало выбирать что-то теплое, но я одевалась под настроение, а оно подсказывало мне надеть короткий сарафан бледно-желтого цвета, с узором в мелкий, не броский цветочек.

Когда и я и ужин были готовы, последнее я запаковала в контейнеры, заранее собрала рюкзак, в который сложила скатерть, тарелки, приборы, салфетки, и оставила всё это в доме. До вечера много времени, успею оставить Хасана на попечение бабушки Мехтебер, а сама заскочу сюда и успею всё подготовить.

Перед тем, как сдаться некогда старой любви, как мне тогда казалось, я направилась в опрятный домик, на краю улицы, предварительно взяв с собой конфеты, печенье и другие сладости.

Дверь мне открыла добродушная старушка, голова которой вечно покрыта черным платком, во всяком случае, я её помню только в трауре, с самого момента нашего переезда.

— Добрый день, бабушка Хасибе, — я поцеловала её руку и приложила ко лбу, от чего её лицо озарилось доброй улыбкой. — Не угостите ли меня чаем?

— Конечно, дорогая. Добро пожаловать. Правильно сделала, что зашла.

Мы прошли в гостиную, пол которой устлан яркими, броскими коврами, сделали чай, выложили сладости на большую расписанную тарелку, сели за низкий столик, и погрузились в разговор.

Мне очень не хотелось переводить нашу беседу в воспоминания о трагедии, уж очень мило мы разговаривали, и старушка казалась такой счастливой, что язык не поворачивался начать тяжелую для неё тему. Вдвойне не хотелось врать ей, чтобы получить нужную информацию.

— Бабушка Хасибе, могу я у вас спросить?

— Конечно, спрашивай, — тепло предложила женщина, от чего я вновь замерла на пару секунд.

— Мне кажется, или вы говорили когда-то об обвале на стройке. Это было больше десяти лет назад. Строили гостиницу.

— Я поняла. Да, говорила. Ты что-то хочешь знать об этом? — Спросила старушка, словно совсем не смутилась, и не расстроилась. — Не стесняйся, можешь не называть мне причину, по которой интересуешься.

— Благодарю, что там произошло? — Задала я первый вопрос, пришедший в мою голову, хотя я прекрасно знала, что там произошло.

— Тогда почти все наши на стройке работали, город приводили в порядок, тогда то он и начал выглядеть так, как сейчас выглядит. Работы было много, платили хорошо, и когда мой сын согласился строить гостиницу, я радовалась. Думала, как хорошо всё складывается. Вместе с ним работало много мужчин с нашего района, взрослые, молодые. Как там дело обстояло, я не знаю. Но однажды, уйдя на работу Явуз пропал, вечером не пришел, днем не появился. Жена его ко мне прибежала, мы собирались по больницам бегать. И так и получилось. Был он в больнице, но нам никто не сообщил. Это всё так скрывалось. Родственники погибших узнали обо всем нескоро. Нам повезло, сын переломами отделался, а сколько людей погибло. Всем потом деньги платили, хотели, чтобы никто не рассказывал. Сына моего вынудили уехать, они на той же неделе с женой и детьми в соседний город сбежали. Кто похитрее были, горе свое в деньги превратили. Тот же Али, была бы у него сейчас лесопилка, если бы ему из-за трагедии не заплатили? Нет, так и работал бы на непонятно кого.

— Дядя Али тоже там работал?

— Наверное, все молчали же, молча деньги в карман сунули, а потом того и гляди, у кого лесопилка появилась, кто в богатый район переехал, кто машину купил. Из старых жителей у нас остались только те, кто отношения к этой гостинице не имел, да я с Али, ему на дом новый не хватило, он все на дело пустил.

— Значит, вы не знаете, кто погиб там? — Расстроилась я, одна из версий провалилась.

— Знаю много тех, кто работал. В тот день они там были, не в тот, живы ли, умерли, не могу сказать. Но если тебе нужны их имена, могу сказать. У меня память хорошая, до сих пор могу всех по именам и фамилиям вспомнить.

— Вы могли бы это сделать для меня?

— Если тебе это нужно, конечно, я сегодня посижу, подумаю. Завтра, послезавтра списочек заберешь.