Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— Сначала расскажи, что за статья, я ведь тут сидела без доступа к коммуникациям, — ещё один упрек в мою сторону. Кажется, это ещё одна вещь, которую мне будут регулярно припоминать, как и тот договор. После пересказа она продолжила. — Кто этот Сеит? Кажется, я слышала его имя от Джана. Он сказал, что это длинная история, и он поведает мне в другой раз.

— Наш друг, ближе всех к нему был Джан. Он его к нам и привел, нам было лет по тринадцать, его семья только переехала, и они встретились на тренировке. Сначала мы очень хорошо общались, все вместе. Однажды, уже через несколько лет, они с Джаном начали отстраняться от нас, появились свои компании, какие-то дела. Потом стало ясно, что Сеит принимает наркотики, Джан насильно таскал его по больницам, мы какое-то время тоже пытались помочь ему, но сейчас я понимаю, что делали недостаточно. И вдруг он исчез, родители увезли его, и сами вскоре уехали. Сколько бы мы не пытались найти его, не получалось.

— Что если убийца хочет найти Сеита? Если информация дойдет до него, он выползет наружу.

— Сомневаюсь, очень рискованно. Тогда его зависимость не вылезла наружу, это знали только мы, но его упрятали так, что все будто забыли о его существовании. После этой статьи, если она дойдет до них, они совсем засядут на дно.

— Если они прячут его в одном месте на протяжении долгого времени, и сейчас посчитают место ненадежным, то перевезут его. Есть шанс как-то выти на него. Я думаю, что-то произошло с ними двумя.

— Мы не сможем найти его, не смогли пока след был горячим, а сейчас, спустя столько лет, шансов никаких.

— Если будешь искать, делай это осторожно. Не должен знать никто кроме вас троих.

— И ещё тебя. Если ты не расскажешь всё своего товарищу, — ехидно улыбаюсь.

— Не скажу, ты сам расскажешь.

— Я? С чего бы это?

— Только он имеет доступ к базам информации.

— Он адвокат. Не следователь.

— А ты студент. Улавливаешь разницу?

— Кстати о студенчестве, пора забирать диплом. Тебе, кстати, тоже не мешало бы решить проблемы с учебой. С Танером и я могу разглагольствовать.

— Тут уж я сама решу, а расследование, это уже мое дело.

— С чего бы это?

— Если кто-то следит за этим делом, меня подозревать не будет, я чужая.

— Не надейся, что я оставлю это просто так. Не хочу, чтобы ты занималась чем-то опасным.

— Если продолжишь запирать меня, не надейся, что всё будет как раньше.

— Какое именно раньше? Когда ты ненавидела меня или когда мы пришли к мирному соглашению?

— Разве что-то поменялось? — Она с грустью хмыкнула, разочарованно взглянула на меня, и вернулась в комнату.

Отлично, именно этого ответа я и ждал. Либо мне показалось, что мы сблизились, либо я успел всё испортить.

Не зная, как вести себя с девушкой, о чем нам теперь говорить, я решил просто переждать. Нам нужно время, чтобы остыть. По этой причине я уехал из дома и до ночи бродил по опустевшим, тихим улицам.

Когда я вернулся, Кадер уже спала, свернувшись, как кошка, прижав ноги к груди, на диване, в последнее время ей нужно сжаться, чтобы заснуть.

В комнате горел торшер, в теплом свете которого отчетливо видны правильные черты лица девушки. Я тихо подошел к ней, сел на корточки, провел рукой по, накрытому серым махровым пледом, плечу.

Я чувствовал вину перед ней, за всё, что сделал, и мне стоило обо всем рассказать, как я и пообещал несколько дней назад, но сказать всё в глаза просто не мог.

— Я не умею любить, Кадер. Никогда не любил и не был любим. Не могу объяснить себе, что чувствую к тебе. И не знаю, что с этим делать, ведь изначально всё это было неправильным. Все мои поступки, фразы, по отношению к тебе, ужасны, я ничем не могу оправдать их. Одновременно мне хочется никогда не отпускать тебя, и вместе с этим никогда не видеть, надеясь, что огонь потухнет.