Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— Вот ещё! Это дом Джошкуна, ты к нему не имеешь никакого отношения, он перешел к нему в наследство. Теперь я хозяйка в этом доме, а тебя я и на порог не пущу. Раньше надо было думать! Пошла прочь!

Женщина шагнула в мою сторону, схватив со стола полотенце, замахнулась и ударила меня. Получив мокрой тряпкой по лицу, я немного пришла в себя, прошмыгнула под её рукой, и вернулась в кухню, ожидая реакции отца.

— Ты просто так оставишь это? Послушаешь женщину, которую видишь впервые? Где ты вообще её нашел?

— Ах ты, бесстыжая, ты меня уже и забыла? Плевать. Убирайся. Мы с твоим отцом уже давно вместе, настала пора жить вместе. А тебя, предательницу, надо выгнать. Чтобы я тебя здесь больше не видела.

— Вы здесь ничего не решаете, — прорычала я, игнорируя очередной удар полотенцем, но на этот раз по плечу. — Сейчас я вызову полицию, и вас тут же выгонят. Откуда вы вообще взялись?

— Попробуй. Давай, вызывай. Хочешь ещё позора на отца навешать? Молодец дочурка. Продолжай. Мало ты проблем на наши головы нашла. То с бандитами связываешься, живешь, как блудная женщина, незамужняя, с первым встречным, а теперь ещё скандалы устраиваешь? Кого из нас ещё выгонят, непонятно. Ты здесь никаких прав не имеешь, — продолжала кричать хамка, в который раз замахнулась тряпкой, но я перехватила её, и почти вырвала у неё из рук.

— Перестаньте, — невнятно пробурчал отец, роняя на пол, пустую бутылку, она не разбилась, но с неприятным звоном, откатилась к холодильнику. — Кадер, Таня права. Тебе надо уйти.

Пришлось приложить немалые усилия, чтобы разобрать эти слова, либо от стресса он немного протрезвел, либо на этот раз у него просто лучше получилось.

— Что ты такое говоришь? Как ты ушел из клиники? Тебе ведь оставалось лечиться несколько недель. Ты почти справился.

— Это пытка для меня, понимаешь? Таня пришла, спасла меня, и вот, у нас всё, как прежде. Я больше не в этой тюрьме. Не страдаю. Даже хочу продолжать жить. Зачем ты пришла? Этот богач тебя бросил? А я ведь говорил…

Разозлилась, просто вспыхнула, как горящая спичка, брошенная в керосин. Почему всё это происходит со мной? Когда это закончится?

— Что ты говорил? А? Договорился отдать меня первому встречному, человеку, которого ты знать не знаешь, чтобы не потерять всё из-за своей глупости? Чтобы не остаться на улице? Ты сейчас обвиняешь меня?

— Ты-то там, наверное, как сыр в масле каталась, а я в психушке сидел! Устроила, дочка, спасибо. Лучше, смерть, чем такая жизнь! — Он повысил голос, его речь стала более разборчивой, от этого легче не становилось, наоборот, я ощутила всю боль, которую прятала всё это время.

Татьяна, видимо, эту женщину звали именно так, довольно ухмылялась, даже отпустила из рук сырое полотенце, перешедшее мне. И почему я не могла замахнуться на неё в ответ, чтобы стереть эту ехидную улыбку?

— Я пыталась тебя спасти! Я всю свою жизнь пытаюсь тебя спасти. А что в итоге? В итоге я умру раньше тебя, не имея сил, выдержать всё это. Знаешь, живи, как хочешь, делай, что захочешь. Пей, гуляй, потеряй этот дом, живи на улице, женись, на ком захочешь, влезай в долги. Пожалуйста, распоряжайся своей жизнью, не сиди в клетке, а меня ты больше не увидишь. Начинай с чистого листа, будто ты ещё не был женат и не имел детей.

— Зачем ты так говоришь, дочка? — Он перестал кричать, смотрел на меня глазами, полными слез, протянул ко мне руку, но я отошла, не позволяя прикоснуться к себе.

— Всё. Я больше не могу. Вверяю тебе твою же жизнь. Клянусь, ни словом ни действием не помешаю тебе. Прощай, — прошептала я, вытирая слёзы с обеих щек. Сейчас я чувствовала легкость, словно айсберг, топивший корабли, упал с моей души.

Уйти Татьяна мне не мешала, наоборот, ехидно уступила дорогу, показывая своими большими руками направление. Зато отца, кинувшегося за мной, она не пропустила, он ругался, звал меня по имени, плакал.