Почувствуй - Алейна Севимли (2022)

— А если и завтра не получится, то у тебя последняя возможность в июле, только вот, не уверен, что у нас будет съемка.

— Я про тебя даже слышать не хочу, — возмутился Танер. — Что это за свадьба?

— Современная, дорогой. Мы с Бурсу не хотим всей этой помпезности. Так же будет гораздо лучше, мы, восемь человек, полетим на неделю на острова. Представьте себе, свадьба на берегу океана, мы все живём в бунгало на там же берегу. Вот уж где мы все сможем отдохнуть, и никакого волнения по поводу организации, гостей.

— Звучит прекрасно, но тебе моя любимая мачеха голову откусит.

— Поэтому то мы и улетаем подальше, дорогой, — шепнул Озгюр, вливая в себя спиртное.

Тихо и мирно отдыхали, смеялись, пили и ели, наш мальчишник не отличался от обычных наших пятничных посиделок, так наступил поздний вечер, и мы планировали новое развлечение, предлагали свои варианты, чтобы определиться, чем заниматься дальше.

Вдруг у Танера зазвонил телефон, либо из-за того, что это был первый звонок за сегодня, либо по какой-то иной причине, но все мы напряглись.

— Рувейда, — объявил нам друг, и поспешил ответить на звонок. — Слушаю тебя, любовь всей моей жизни.

— Ох уж эти молодожены, — пихнул меня в бок Озгюр, он явно собирался пошутить по этому поводу, но тут же замолк.

— Что? — Закричал в телефон адвокат, вскочив на ноги. — Тише, не плачь.

После этого заявления уже все мы вскочили на ноги.

— Тише, я ничего не понимаю, Рувейда. Кто? Кто-то пострадал? Ладно, ладно, мы едем, ничего не бойся.

— Что случилось?

— Йетер пришла к ним.

— Что? — Закричал я.

— Рувейда плачет, я ничего толком не понял. Надо ехать. Тише, ты пил, тебе нельзя за руль. Садитесь в мою машину, не петлять же нам по отдельности.

— Что именно она сказала? — Спросил Анри, пристегиваясь.

— Йетер заявилась туда с пистолетом, я не понял, но есть вероятность, что она стреляла. Рувейда в истерике.

— Что? — Снова кричал я.

Тут же набираю номер Кадер. Не отвечает. Набираю ещё несколько раз. Ничего не меняется.

— Не отвечает.

— Нихан и Бурсу тоже, — объявил Озгюр. — Ты можешь ехать быстрее?

— Поверь, я со всех сил лечу.

Звоню Лидии, затем Дефне. Никто не берёт. Ни бабушка Мехтебер, ни Дюзийде, ни Чичек, ни Фериде, ни Сарихин с Гюль.

— Звони тёще, хоть кто-то там должен ответить.

— Если полиция приехала, они могли забрать у них телефоны.

— Как эта женщина может ходить свободно? Она ли не в розыске? Не она ли сбежала из зала суда? Как такое возможно? — Продолжал кричать я.

— Помнишь мужа её тёти? — Вдруг сказал Озгюр. — Неприятный дядька, лысый и низкорослый, у него ещё шикарные черные усы. У него приятели весьма серьезные люди, легко могли заметать её следы.

— Зачем этому человеку такие проблемы? Она ведь ему самому по сути не родственница, — сказал Анри.

— Да, и почему ты раньше об этом не говорил?

— Тема весьма щепетильная, да я и подумать не мог, что это имеет место быть.

— Что тут щепетильного?

— Она спала с мужем своей тёти. Помнишь, Йетер отравила Кадер, так вот, я подслушал разговор брата с этой змеёй. Он сказал, что если Йетер приблизиться к Кадер, и попытается сотворить что-то подобное, он расскажет о связи с дядюшкой.

— Тот дядюшка месье Вушар? Он ведь любил госпожу Эду, — поинтересовался Анри.

— Это не мешало ему спать с её дочерью, — хмыкнул Озгюр.

— И с того момента ты ничего не рассказал?

— Разве в этом деле есть что-то важное? Да и я никогда об этом не думал.

Перед домом стояла полицейская машина с включенными сиренами, все соседи собрались перед домом, стараясь заглянуть за забор, узнать, в чём дело.

Выбегаю из машины, благо, долго тревожиться мне не приходится.

Кадер сидит на земле перед домом, на ней длинное, традиционное, красное платье, на голове украшение, удерживающее красную накидку, лицо её уже открыто.