— Сейчас я поступлю ничуть не лучше тебя, — объявляю я, и вижу, как женщина напрягается. — Я не хочу видеть здесь ни вас, ни воспоминаний о вас. Если твой сын хочет работать, сам найдёт эту работу. Деньги я тебе перечислю, в эту сумму войдёт не только спасение твоего сына из тюрьмы, но и залог того, что ты больше никогда не появишься ни передо мной, ни перед отцом. Ты меня поняла?

— Большое спасибо, — сердечно благодарит она, выдохнув с облегчением, пусть высокооплачиваемую работу для сына она не нашла, зато лишилась необходимости общаться со мной. — Мы всегда будем благодарны тебе…

— Не стоит, я буду не против, если ты, как и раньше, просто вычеркнешь моё существование из головы, — достаточно жестким тоном говорю я, поднимаясь из-за стола, оплачиваю счёт и собираюсь уходить, бросив напоследок. — Передай номер своего счета через тетю.

Долго плачу на плече Биркана, он гладит меня по голове и спине, шепчет что-то на ухо. Мы выехали за город, когда я немного успокаиваюсь, замечаю, что здесь красиво, и вот-вот начнёт садиться солнце.

— Принести тебе воды?

— Нет, и так хорошо.

— Что-нибудь расскажешь или не хочешь этого делать?

— Только подведу итог, раньше, ещё до встречи с тобой, я готова была заплатить любые деньги, только бы мама вернулась. А теперь, собираюсь их заплатить, чтобы никогда её не видеть.

— Иногда такие вещи должны происходить, так гораздо легче ставить точку.

Позже, во время прогулки, я перескажу Биркану весь разговор, и мне станет гораздо легче. Окончательно я закрыла эту книгу после перечисления на счёт матери суммы немного превосходящих её просьбу, не зря ведь я обещала откупиться от любой из причин её возвращения.

Глава 76. Кадер

Общение с подрастающим поколением — то ещё занятие. Сначала тебе весело и забавно, а пару часов спустя валишься с ног от усталости, и хочешь посидеть в тишине.

Встречи с друзьями обрели новый вид, мы делились на две команды. Первая — носилась за Онуром, потакая его потребностям бегать и быть в центре внимания, а вторая команда из рук в руки передавала Джессику, ибо малышка успокаивалась только на руках.

Мы только вернулись из свадебного путешествия, и это был не тот отдых, после которого нужно отдыхать ещё неделю дома, нет, я так расслабилась и покорилась безделью, что возвращение домой резко выдернуло меня из сладкой неги.

Я резко выдохнула, взгромоздившись на диван, по возвращении домой.

— Как тяжело ходить в гости, — протянула я, нагло забросив на Биркана ноющие ноги. — У меня ноги ноют. Они скучают по безделью на берегу океана.

Биркан засмеялся, он снял с меня тонкие носки и заботливо массировал ноги. И что может быть лучше?

— Завтра отвезу тебя в особняк, ляжешь возле бассейна, и никто не будет тебя трогать.

— Так не получится, — мгновенно жалуюсь я. — Для меня постоянно находятся дела. Это правильно, я и так отдыхала слишком долго. Скоро возвращаться на работу, а я не помню, как карандаш в руке держать.

— Нет, завтра будешь отдыхать, и я никого к тебе не подпущу.

— Так не пойдёт, я хочу, чтобы ты был рядом, — хватаю мужа за край футболке и тяну на себя, пока он не оказывается так близко, чтобы я смогла поцеловать его в губы.

Наконец, мы въехали в нашу квартиру. И это место я считала полноправным домом, здесь была особенная энергетика, что-то моё, что-то Биркана, а всё остальное — наше общее.

Я закрыла глаза и погрузилась в ощущение. Тишина, а на душе покой, расплавленным маслом растекается приятная истома, чувство, будто всё идёт так, как надо.

Всё плохое, все недосказанности, тайны и обиды, остались где-то далеко позади. Будто у нас не было прошлого, только настоящее. Будто в этом мире мы были созданы в один миг и тут же повстречались.

Наше счастье оказалось таким большим, что прошлое не имело значения, его не существовало. В этой квартире были только мы, и наша любовь.